Гостья Озерного Дома (СИ)

Марина была хорошо знакома с планом дворца и, благодаря Тавелю, изучила в магической чаше все внутренние закоулки, так что найти тронный зал труда не составило.

По дороге пришлось отвечать на приветствия, поклоны и реверансы. С замиранием сердца девушка ждала разоблачающих слов, что-то вроде хрестоматийного: «Корнет, вы — женщина?!», но седативное зелье потихоньку начало действовать, и страхи отступили.

Вполне спокойно она вошла в тронный зал, величественных размеров, с двумя рядами колонн вдоль стен. Под потолком на мощных золоченых цепях висело два десятка огромных, искрящихся магическими огоньками люстр. Белый мраморный пол был гладким и скользким, как лед, и от его поверхности отскакивали отражения огней. Серебряные лозы обвивали белые колонны. Обилие белого цвета и мерцающего серебра создавало иллюзию гораздо более яркого освещения, чем было на самом деле.

На любого, входящего в зал, сразу же обрушивались ароматы духов, приглушенный гул голосов, многоцветное великолепие женских нарядов. И опять Марина диву давалась. Она смотрела познавательные передачи по истории, где говорилось о том, что роскошные наряды красавиц с портретов старинных художников никогда не стирали, разве что проветривали. Передавали платья из поколения в поколение, тяжелые многослойные наряды: пропитанные потом… Брр… Запашок, естественно, также усиливался из поколения в поколение, да. Но в этой реальности снова нашлись свои нюансы быта! Чистоте тела и любых предметов, с телом соприкасающихся, уделялось величайшее внимание. Для белья были прачечные, а для таких вот нарядов из дорогих тканей, к тому же украшенных драгоценностями, существовали парочистки, ставшие неотъемлемой частью домов знати, и, конечно же, королевского дворца. Поэтому в большом зале витали тонкие запахи духов, что не могло не радовать.

Обострившимся (возможно, под действием экстракта) слухом, Марина с легкостью улавливала произнесенные вдалеке обрывки фраз:

— … она содержит своего любовника… фи!

— … лопнуть мне, господа, если я надену камзол с такими рукавами!

— … а он напился до изумления и упал с лошади…

И далее в таком же духе. Прокладывая дорогу сквозь толпу придворных, девушка невольно обратила внимание на слова, произнесенных жеманным женским голоском:

— Будьте уверены, милочка, если человеку всюду мерещатся заговоры, то рано или поздно он создаст свой собственный!

Сказавшая это пышная красавица — брюнетка в кроваво-алом атласном платье подмигнула той, кого она назвала «милочкой», строгого вида даме лет сорока. Дама нервно провела маленькой сухонькой лапкой по волосам неопределенного, мышиного, цвета, затем натянуто улыбнулась.

— Дорогая Элинн, вы меня огорчаете своими невоздержанными речами. Я еще более огорчусь, если вам укоротят язычок за легкомысленную болтовню!

— Вы считаете меня болтуньей?! — Сверкая глазами, брюнетка с треском сложила веер и уперла руки в бедра, как рыночная торговка, которую обвинили в продаже тухлой рыбы.

Неизвестно, какие слова и действия последовали бы за этой прелюдией к битве, но дамы увидели принца (то есть, Марину) и поспешили сделать реверанс. Марина знала обеих в лицо, так как Тавель показал их в чаше. Они состояли в свите княгини Габиель; брюнетку в алом звали Эллин, а женщину постарше — Оникс, и обе имели репутацию отпетых сплетниц.

Небрежно наклонив голову в знак приветствия, Скворцова откашлялась и с ледяным выражением лица осведомилась, о каком таком заговоре идет речь.

Элинн, нимало не смутившись, вновь раскрыла свой веер. Сияя белозубой улыбкой, она продуманным томным движением виновато потупилась.

— Ах, ваше высочество, я не имела в виду ничего конкретного. Мы с ллид Оникс всего лишь рассуждали о человеческой природе…

— Ллид Элинн: — в свою очередь сдержанно улыбнулась Марина: — я вижу, ваши таланты достойны другого применения. Полагаю, вам подойдет служба в тайной полиции…

Дамы угодливо захихикали, но смех Элинн звучал абсолютно не искренне. «Кажется, мой дебют состоялся!» — подумала Марина и двинулась дальше, к трону, слева от которого ей надлежало занять место согласно своему статусу. Уже за спиной она услышала шепоток:

— Вы не находите, Оникс, что его высочество смотрел на меня как-то странно?..

— Голубушка, да вы бы еще по пояс оголились, тогда…

Не следя за ходом перебранки, Марина взяла на заметку слова о заговоре. В конце концов, надо будет выяснить, о чем болтала жеманница Элинн.

Трон, обитый серебристой парчой, стоял на возвышении под белым балдахином с символикой Озерного Дома. Герб королевства был прост: на голубом треугольном поле, символизирующем воду; вышит серебряный лебедь. Над головой царственной птицы сияли четыре алмазные звезды — по числу княжеств.

Слева и справа от трона размещались резные скамеечки, предназначенные для членов королевской семьи и особо приближенных лиц. Скамейки пока пустовали, поскольку государыня не появлялась.