Гостья Озерного Дома

— По делу о государственной измене никаких адвокатов не положено. Раз уж обвиняемый не сможет защитить себя сам, то…

И он выразительно провел ребром ладони по шее. Марина судорожно вздохнула, и тут же ее вызвали в качестве свидетеля. Она встала, и в который раз рассказала свою историю с начала до конца. Зрители процесса перешептывались, пожимали плечами и качали головами.

Историю гостьи из иной реальности подтвердили Тавель и даже Диген, появление которого вызвало некоторую суматоху: он визуализировался прямо под самым носом у судей, на столе. Уж домофей-то, конечно, не поскупился на самые яркие краски, строил рожи и вообще развлекался вовсю. Похоже, лицензированному магу было совестно за своего домоправителя, но остановить поток красноречия последнего не представлялось возможным. Велирин опасалась, как бы озорник-барон не польстился на успех домового, но ее суженый выступил сдержанно, по существу вопроса, без скользких шуточек, смачных эпитетов и упоминания о разных частях тела. Так что принцесса могла гордиться избранником.

Разбирательство тянулось долго. Наконец, пригласили… нет: ввели первого из обвиняемых — Кронена. Невозмутимый бледный призрак в бесформенном одеянии.

Капюшон не скрывал лица, и Марина рассмотрела его подробнее, чем некогда в полутьме Оружейного зала.

В солнечном свете, падающем из высоких стрельчатых окон, лицо Приора производило отталкивающее впечатление, особенно — серебристо-ртутные глаза. Он еще меньше походил внешне на человека, чем Даккальман — дитя совершенно чужого биологического вида. Также было заметно, что Кронен боится. Выслушав обвинения, он произнес небольшую речь, где навязчиво звучала одна и та же нота — служение науке, прогрессу… Да: он был одним из вдохновителей переворота, но всего лишь с целью заполучить не власть, а эрсу — ключ к могуществу пришельцев. Он надеялся воссоздать металлорганическую форму жизни и подарить людям бессмертие…

— Ллид Мариен! — Неожиданно воскликнул Кронен: и головы всех присутствующих повернулись к Марине. — Вы же здравомыслящий человек! Разве я не прав? Разве успехи целой цивилизации не стоят нескольких жизней?!

— Вы хотели пожертвовать и моей жизнью ради этих успехов. И какого ответа ждете сейчас?..

Марина отвернулась. Воцарилось молчание, которое было быстро прервано твердым голосом принцессы:

— Господа судьи! Какой приговор вы выносите?

Девять черных перьев взметнулись вверх. На Приора было жалко смотреть. Он сделался еще бледнее и покачнулся. Скворцову захлестнула волна сочувствия, которой она пыталась сопротивляться. Голос принцессы прозвучал вновь:

— Согласно второй поправке Судебного уложения, последнее слово остается за представителем правящего Дома… Прошу вас, досточтимый Тавель, придворный лицензированный маг, скажите за меня.

С изумлением зрители и судьи обратили взоры на мага, который встал со своего места и скромно произнес такие слова:

— По желанию ее высочества Велирин я модифицировал заклинание — антагонист, предназначенное для возвращения существа из плоти и крови в его реальность. Неизвестны координаты мира, откуда прибыл Кронен: а посему я не в силах отправить его в момент извлечения. Только в настоящее время, соответствующее текущему времени нашего мира.

— Другой способ убить меня! — Срывающимся голосом вскрикнул Кронен. — Годы прошли! Может быть, тысячи лет в моей реальности, миллионы лет! Может быть, там нет ничего! Я против возвращения!

— Вам: подсудимый, слова никто пока не давал! — Грозно нахмурился старший судья. — Вы, конечно, можете выбрать: виселица или возвращение! Ну?!

Сникнув, бывший глава Общества — Братства выбрал возвращение.

— Вот и отлично. Уведите его.

Когда Кронен в сопровождении охраны вышел в одну дверь, в другую уже входил принц, также с подобающим эскортом.

При виде сводной сестры его черты исказились ненавистью, которая отнюдь не уменьшилась, когда он перевел взгляд на Марину. Принц держался с обыкновенным своим высокомерием. Несмотря на невыигрышные обстоятельства, Мариен выглядел элегантно в одежде любимых оттенков — серого с голубым.

Принц больше не смотрел в сторону своей тезки. Он вообще не смотрел ни на кого конкретно, рассеянно блуждая взором по стенам над головами судей. Он даже не пытался отвечать на обвинения, окатив и судей, и зрителей процесса презрительным молчанием. Мариен знал, чего ему ждать, и готовился умереть с шиком. Девять черных перьев отмерили срок его жизни зловещими штрихами. Но…

Велирин снова оставила право приговора за собой.

— Я знаю, сударь, на что вы рассчитываете, — спокойно заговорила она, ничем не выдавая волнения или гнева. — Вы полагаете, если не вышло захватить трон, то получится хотя бы стать мучеником?.. Сложить голову на эшафоте под барабанный бой?..

Обвиняемый фыркнул и в первый раз за время суда заговорил с сестрой.

— Неужто вы решитесь меня повесить, сударыня? — Надменно спросил он, игнорируя, как и Велирин, обращение «ваше высочество». — Это не будет соответствовать моему статусу, вы знаете.

— Вам вообще теперь ничего не соответствует. Ступайте на все четыре стороны, вы свободны.