Гостиница 'Мухтар'

- Не с кем поговорить - вот дожил!- стоя на корточках, думаю я.- Даже Шушарин, и тот меня предал. Впрочем, не первый раз. Он все гоняется, чокнутый, за какими-то бабами. Даже адреса этой Вики, у которой "окопался" в последнее время, и то не оставил. Я его отмывал, когда он был весь в блевотине. На ноги ставил после всех его запоев. А теперь мне даже не к кому пойти в гости, когда захочу. Не кому излить душу.

Ну а на рассвете я ставлю стол к окну. И наблюдаю, как начинается утро.

С моего пятого этажа открывается хороший обзор всей округи. И я вижу, как первые, еще не совсем проснувшиеся прохожие выходят на улицу.

Так, из дома напротив выходит парень лет двадцати - двадцати пяти. И, по-моему, он возвращается от женщины, потому что вся душа его - и это видно по его облику - ликует. То ли это очередная его победа, то ли долгожданная. А может быть, и любовь? Что, впрочем, равнозначно. Но идет он бодрым шагом. Хотя, наверное, не спал всю ночь.

"Нужна "свежая кровь" нужно новое вливание, - решаю я.- В следующий раз, и это уж точно, своего шанса я не упущу".

В жизни человеку не так уж много отпущено. И, как сказал мне однажды мой сосед по лестничной площадке, книгочей и выпивоха, плотоядно провожающий взглядом всякую женщину, что проходит мимо: "Много женщин никогда не бывает. Их бывает только мало".

Глава 5

А тебя разве вчера не убили? Ты меня, братан, извини. Предсмертная записка.

День как день. Только выпал обильный снег и укрыл все вокруг.

Особенной радости от первого снега я не вижу на лицах прохожих. Какая там радость - северный ветер, сразу минус восемь после плюсовой температуры. Женщинам задувает во все места - они по привычке в колготках. А у меня с непривычки голова мерзнет, и я ругаю себя за то, что не надел, как хотел того, зимнюю шапку. Торговцы на базарном пятачке "прихерились", переминаясь с ноги на ногу. А кто попроворней, так и "погрелись" уже.

Вон две бабцухи, торгующие фруктами, прямо на моих глазах "шарахнули" граммов по семьдесят. И экономно закусывают огрызком соленого огурца, что лежит на куске хлеба.

Продавщицам в магазине лучше. Что им стихия, разыгравшаяся за витринами.

Я захожу в винно-водочный отдел и покупаю две бутылки минералки, а сам посматриваю на красивые этикетки недавно появившейся на прилавках водки "Довгань".

- Что-то меня раззадорили эти две бабцухи, уличные торговки, - думаю я.

Хотел было взять бутылку на пробу, но, помаявшись сомнениями, отхожу от прилавка. В это время где-то рядом слышу:

- Блядь, ебанные суки, охуели совсем... слуги народа. Опять воду отключили!

Ну что такое у нас мат, никто бы и не заметил. Но матерится женщина, матерится по-мужски, и чувствуется, что она ругательница с большим стажем.

Ищу ее глазами и понимаю, что это вон та. В вязаной шапочке, надвинутой прямо на глаза, лет, наверное, пятидесяти.

Она, по-видимому, только что получила информацию от знакомой продавщицы, которая принимает у нее бутылки. Отсюда и этот истеричный вскрик, которым она только что огласила весь магазин.

Я далеко не отхожу и, конечно, прислушиваюсь к их разговору - вопрос водоснабжения всегда острый в нашем микрорайоне. И через какое-то время слышу уже абсолютно другие интонации в ее голосе:

- Ну, и хуй с ними. Вода в чайнике есть. Не пропадем, - обращается она все к той же продавщице. И потом, еще более оптимистичнее: Чай есть - живы будем. Наедимся, напьемся да и спать ляжем.

"Вот это да! - думаю я, выходя на улицу.- Вот это жизнестойкость! Ничем не напугать нашего человека. Ничего не страшно ему".

"По такому случаю надо выпить", - решаю. Возвращаюсь в магазин, благо недалеко от него ушел, и покупаю бутылку "Довганя" с красивой этикеткой.

Около почты встречаю соседку-шизофреничку, действительно помешанную, из нашего подъезда. Она одета в короткое клетчатое пальто с цигейковым воротником. А на голове ее, предусмотрительно, по погоде, детская зимняя шапка с резинкой, каких нынешние дети уже не носят.

Мне сразу же вспомнились другие ее наряды. Было это, по-моему, прошлой весной, когда я только что въехал в свою квартиру.

Она шла, да нет - шевстовала по проспекту Победы в шляпе с широкими полями, и в районе ее глаз болталась маленькая черная вуаль. Что-то совсем уж нелепое, балахонистое, из одежды. А на ногах летние сандалии на белый носочек, хотя сезон сандалий еще не пришел - только-только сошел снег.

И образ то она держала загадочный. Не было шизово-сутяжнических проявлений, свойственных ей (что мне приходилось не раз видеть впоследствии). Она держала осанку - шляпа, по-видимому, обязывала. И как мне хотелось узнать в тот момент, что она чувствовала, о чем думала, видя, как люди оборачиваются, глядя на нее.

Откуда появилась эта шляпа? Как ей пришло на ум так вырядиться?

"Видимо, весна не обходит и шизофреников стороной, - тогда подумал я.-Магнетизм солнца дает о себе знать".

Может быть, она шла на какое-нибудь немыслимое свидание, которое ей представилось? Может, призраки прошлого всколыхнули ее воображение?