Гостиница на берегу Темзы. Мститель. Ключ к разгадке

Майкл задал ему вопрос о катакомбах и, к своему удивлению, немедленно получил удовлетворительный ответ.

— Да, я не раз слышал о катакомбах, — сказал Лонгваль. — Когда я был мальчиком, отец рассказывал мне о пещерах и подземных ходах и говорил, что, если кому-нибудь удастся найти вход в них, он обнаружит там целый склад вина и виски. Но, насколько я знаю, никто не находил. Обыкновенно считают, что вход в катакомбы должен быть где-то там, — он показал кнутом на Грифф-Тауэрс. — Много лет назад…

Он рассказал уже известную читателю историю конного отряда, укрывшегося в катакомбах и погибшего при обвале. Вероятно, старик почерпнул свои сведения оттуда же, откуда узнал их сам Майкл.

— Народное предание гласит, что в древние времена здесь протекала подземная река от Сельси Билля к морю. Но ведь вы знаете, народ всегда живет легендами. Я лично убежден, что все эти рассказы о катакомбах не более чем легенда.

Инспектор Лайль ждал Майкла с поразительным известием.

— Вот, — сказал он, протягивая газету, — объявление, которое появилось сегодня утром в «Дейли Стар».

Майкл схватил газету и прочел хорошо знакомые строки:

«Если вы страдаете неизлечимой болезнью духа или тела. Если вы не знаете, что делать с собой и на что решиться.

Если мужество оставляет вас. Пишите Благодетелю. Почтовый ящик…»

— До завтрашнего утра ответов, конечно, не будет, — продолжал инспектор. — Письма будут переправлены по-прежнему в лавочку на Ламбет-стрит, и начальник просил вас установить за лавочкой наблюдение.

На следующий день около четырех часов старая, грязная женщина явилась в лавочку на Ламбет-стрит и спросила, нет ли писем на имя господина Воля. Ей было вручено три письма. Она заплатила лавочнице, сунула письма в ручной мешок, вышла из лавки и пошла вверх по улице, шатаясь и бормоча под нос. В конце Ламбет-стрит она села в трамвай, шедший в Клефам, сошла недалеко от мэрии и не спеша направилась в глубь предместья по кривым, узким улочкам.

С каждым поворотом улочки становились все уже и грязнее, пока женщина не дошла наконец до тупика, мостовая которого не ремонтировалась десятки лет. Остановившись у мрачного подслеповатого дома, она вынула из кармана ключ и отперла дверь. Но прежде чем она успела закрыть ее за собой, перед ней предстал высокий хорошо одетый джентльмен, неотступно следовавший за ней всю дорогу.

— Добрый день, мамаша, — сказал он приветливо.

Старуха осмотрела его подозрительно и вытерла нос обратной стороной ладони. Только санитарный врач да соседи-рабочие называли женщин «мамашей», иногда такое обращение употребляла полиция. Слезящиеся глаза в упор смотрели на незнакомца, морщины на старческим лице стали глубже.

— Мне нужно поговорить с вами, мамаша.

— Войдите, — нелюбезно ответила старуха.

Коридор, в который выходило по обеим сторонам двенадцать дверей, был неописуемо грязен, но представлял собой образец чистоты и гигиены по сравнению с кухней и спальней.

— Вы откуда, из госпиталя или из полиции?

— Из полиции, — ответил Майкл. — Мне нужны те три письма, которые вы получили на Ламбет-стрит.

К его удивлению, старуха облегченно вздохнула.

— Это все? — спросила она и улыбнулась беззубым ртом. — Я работаю по поручению одного господина. Давно работаю. Он никогда до сих пор на меня не жаловался.

— Как его зовут?

— А я не знаю. Его адрес написан на конвертах. Я пересылаю ему письма.

Порывшись в тряпье, она достала три конверта с адресом, отпечатанным на пишущей машинке. Майкл тотчас узнал машинку Охотника за головами. Письма были адресованы в Гилфорд.

Из ручной сумки старухи Майкл достал три письма. Два из них он прочел, а третье, которое сам писал, смял и сунул в карман. Допрос, которому он подверг старуху, не дал ничего. Женщина честно выполняла возложенную на нее работу, получала по фунту за каждое путешествие на Ламбет-стрит, а деньги и приказ пойти за письмами приходили по почте неизвестно от кого и неизвестно откуда.

— Старуха немного помешана и алчна к деньгам, — докладывал Майкл начальству, — а розыски в Гилфорде тоже ничего не дали. Там находится другой агент, который запечатывает письма и отсылает их обратно в Лондон, но по назначению ни одно письмо не доходит. Каким образом они пропадают в дороге, установить пока не удалось. Чрезвычайно сложная и таинственная процедура. Такого адреса в Лондоне вообще не существует. Гилфордская полиция производит расследование на почте.

Стэнс был смущен и раздосадован.

— Майкл, я не должен был поручать вам этого дела. Я чувствовал, что не надо было нам совать нос в него. Скотленд-Ярд издевается и говорит, что только потому, что за это дело взялись-мы, Охотник за головами гуляет на свободе. Вы сами знаете, какая у них ревность к нам, и сами понимаете, как на меня действует вся эта история.