Гостиница «Сигма»

— Не отдохнуть ли нам? — сказал Антон Петрович, вытирая обильный пот.

— Простите, пожалуйста, я, кажется, увлекся, — остановился смущенный Стреттон. Лицо его сразу покрылось крупными каплями пота.

Антон Петрович опустился в штурманское кресло, Стреттон подошел к пульту. Он внимательно разглядывал приборы. Затем, убедившись, что директор на него не смотрит, быстро сунул в боковой карман пачку узких бумажных полосок, испещренных цифрами.

Странное впечатление производил этот корабль! Экскурсантов почему-то не привлекал «Кардан». Может быть, потому, что в свое время звездолет капитана Рамо обошел все голубые экраны Земли? Не было, наверно, человека, который не слышал бы о знаменитом капитане, впервые на ракете-одиночке обогнувшем Юпитер. Имя его было занесено в Золотую книгу Земли, памятник капитану высился в Аллее Героев. Новые ракеты, конечно, легко могли повторить путь капитана. Но подвиг Рамо, с выключенными дюзами обогнувшего Юпитер почти на уровне его тропосферы, оставался непревзойденным. Это было все равно что пролететь на реактивном самолете под железнодорожным мостом. Малейшая неточность, один неверный поворот руля — и сверкающая птица превратится в груду дымящихся обломков. «Точность и хладнокровие на грани фантастики», — писали тогда газеты. Собственно говоря, подвиг капитана был вызван необходимостью. На «Марцелле», спутнике-станции Юпитера, произошло несчастье. Старший планетолог, молодой парень, недавно окончивший Звездную академию, получил сложный перелом позвоночника. Его необходимо было срочно доставить на Землю. В районе Юпитера находился лишь капитан Рамо. Но запасы топлива «Кардана» не были рассчитаны на промежуточную посадку корабля. И капитан Рамо принял дерзкое решение. По его радиограмме планетолога, находившегося в беспамятстве, поместили в герметически закрытый стальной контейнер. Контейнер положили на самую верхушку ажурной вышки космической связи. Сила тяжести на «Марцелле» практически отсутствовала, и контейнер привязали к вышке лишь одной-единственной капроновой ниткой. А через полтора часа над «Марцеллой» метеором промчался «Кардан», едва не задев верхушку мачты. На подлете Рамо включил на полную мощность электромагнит, входящий в систему динамической защиты корабля, и контейнер, послушно подскочив, упруго ударился о специальную сетку, амортизировавшую удар. В контейнере имелось противоперегрузочное устройство, и это спасло планетолога. Рамо подхватил его, как джигит на полном скаку подхватывает с земли мелкую пуговицу. Стоило капитану чуть-чуть ошибиться, и нос «Кардана» врезался бы в «Марцеллу». Спланируй капитан немного круче, и корабль был бы поглощен чудовищным полем тяготения Юпитера. Но счастье улыбнулось капитану Рамо! На Земле планетологу сделали операцию, и жизнь его была спасена. Однако летать врачи ему настрого запретили, и планетолог — Антон Петрович, — выздоровев, стал директором музея.

Да, странное впечатление производил «Кардан», огромный и неуклюжий. Когда он создавался, люди не научились еще применять аннигиляционное топливо, позволившее резко уменьшить размеры звездных кораблей. Антону Петровичу припомнились слова капитана Рамо, сказанные по телевидению после возвращения на Землю:

«Точный расчет? Возможно. Но к тому же счастливый случай, удача. У меня был один шанс из тысячи. И все-таки я рискнул, поскольку выбора, в сущности, не было».

Из забытья директора вывел голос Стреттона, звучавший теперь негромко и вкрадчиво.

— Извините, я вижу, что утомил вас.

— Ничего, ничего, — сказал Антон Петрович, поднимаясь. — А вы так и не присели?

— Привычка, знаете ли… Кстати, я хотел спросить у вас. Ракеты в музее хранятся без горючего?

— Да, конечно.

— А вам не кажется, что забирать топливо у «Кардана» — это все равно что… — Стреттон замялся, подыскал сравнение, — все равно что выпустить кровь из жил раненого оленя.

— Вы правы, — понимающе улыбнулся Антон Петрович. Он тоже питал слабость к кораблю капитана Рамо. — Между прочим, на «Кардане» в виде исключения мы оставили аварийный запас топлива. Таким горючим давно уже не пользуются…

— О! Интересно.

Стреттон легко прыгнул из люка на траву, минуя лесенку. «Может, это рекордсмен Солнечной системы по прыжкам?» — подумал Антон Петрович, спускаясь вслед за неугомонным инженером. Они стояли теперь между стабилизаторами ракеты, похожими на мощные колонны храма древних времен.

— Разве стабилизаторы не приварены к цоколю? — удивился Стреттон.

— Это ни к чему, — ответил Антон Петрович. — «Кардан» достаточно устойчив.

Мимо прошла группа экскурсантов. Группу вела девушка в светло-голубой форме курсанта Звездной академии. Она приветливо улыбнулась Антону Петровичу и Стреттону.

Когда они возвращались, начал накрапывать дождь. Но Стреттон, поглощенный своими мыслями, казалось, не замечал его.

— Больше вас ничто не интересует в музее? — спросил Антон Петрович.

— Нет, нет, — рассеянно ответил Стреттон.

Вдали из-за поворота аллеи показался Роб.