Гостиница «Сигма»

Комиссия тщательно проверила Малыша. Правда, в протоколе было сказано, что несмотря на высокую технику, на игре Малыша лежит печать какой-то небольшой скованности, несамостоятельности. Но я был уверен, что это пройдет.

Так оно впоследствии и оказалось.

По предложению старика комиссия проверяла Малыша еженедельно, и каждый раз он получал все более высокую оценку.

Но вернемся к брату Малыша. Грубиян все это время находился, если так можно выразиться, на подножном корму. Обычно он стоял у стола, за которым Малыш сражался с членами комиссии, и внимательно следил за игрой. Должен сказать вам, наблюдать за игрой Малыша было сплошное удовольствие! Его корректность, выдержка были поистине джентльменскими. Стоило посмотреть на его олимпийское спокойствие, когда играли по крупной… Как это нечего проигрывать? Вы ошибаетесь, уважаемый. Если бы ему нечего было проигрывать, Малыш никогда бы не научился прилично вистовать… Что? Нет, конечно, не на деньги, хотя можно было запрограммировать и это. Для Малыша у меня была особая система штрафных очков. За каждый неправильный или слабый ход он получал удар током… Не больно, говорите? Да у него нервы во сто раз потоньше ваших, с вашего разрешения! Ну, а за хорошие ходы Малыш соответственно поощрялся…

Между тем приближался срок сдачи заказчику играющих роботов.

Я всерьез взялся за Грубияна, и тут, к ужасу своему, обнаружил, что играет он все еще из рук вон плохо, хотя времени у стола, покрытого зеленым сукном, провел более чем достаточно.

Что делать?

Менять программу было уже поздно. Два дня я ходил как убитый. Беда была в том, что мне и поделиться, по сути дела, было не с кем. Единственный стоящий кибернетик, Чарли Макгроун, был изгнан из «Уэстерна» за полгода до времени действия моего рассказа, но это уже другая история… А о том, чтобы обратиться в другие компании, и речи быть не могло. Как же, конкуренция! Великая Конкуренция!..

Да, так вот плохо получилось с Грубияном.

Иду я как-то вечером из лаборатории. Настроение — сами понимаете. А тут еще дождик, осенние листья в лицо шлепаются. И такая тоска на меня напала — хоть волком вой! Бреду это я куда глаза глядят и натыкаюсь на кабачок — да, да, в котором мы сейчас сидим. Вы ужасно догадливы!

Захожу, влезаю на вертушку, заказываю бармену что-то и вдруг слышу сзади:

— Арчи, старик!

Оборачиваюсь — Сол Чемберти.

— Какими судьбами?

— Погода, — пояснил Сол.

До меня давно доходили слухи, что Сол бросил Западный киберцентр, где был одним из ведущих специалистов. Не поладил, что ли, с начальством…

— С каких это пор преуспевающие инженеры ходят в «Бродячую собаку»? — улыбнулся Сол.

А я молчу да смотрю на него: вид у Сола, прямо сказать, не ахти…

Пригласил я Сола за столик, слово за слово, и я рассказал ему про свою беду.

— Тебе повезло, старик, — говорит вдруг Сол и хлопает меня по плечу.

— Я бы не сказал…

— Твое счастье, что ты меня встретил, — поясняет Сол. — Ибо да будет тебе известно, остаток своей жизни я решил посвятить виски и бриджу. Понимаешь, на собственном опыте убедился, что только эти две вещи и стоят чего-то на белом свете. Во всяком случае, это лучше, чем ломать голову над выполнением заказов военного ведомства. Знаешь ведь, какие штуки им подавай?

Я кивнул.

— В картах нет мне равных от атлантического до тихоокеанского побережья, — продолжает Сол. — Усваиваешь?

— Значит, ты предлагаешь…

— Ну конечно! Давай мне твоего подопечного, как ты говоришь — Хама?

— Грубияна.

— Неважно, пусть будет Грубияна, и я обучу его всем приемам бриджа. Мистер Грубиян будет чемпион чемпионов!

— Сколько времени тебе понадобится на обучение? — спрашиваю я.

— О, пустяки! У него память какая, у твоего Грубияна?

— Ионная.

— Прекрасно. Уложимся в две недели, слово!

На том и порешили.

Назавтра я провез Сола на территорию «Уэстерна» в багажнике своего старого «крайслера». Мы счастливо миновали охрану, к тому же меня знали и не очень придирчиво осматривали. Кроме того, благоволение шефа…

К счастью, ко мне в лабораторию никто не мог входить без моего разрешения — я долго воевал, пока добился этого права.

Мы заперлись на засов, и Сол приступил к работе.

Ночевать он оставался здесь и спал на препараторском столе. Очевидно, обучение шло успешно, так как и учитель и ученик все время были в приподнятом настроении. Куда девалась обычная угрюмость Грубияна? Когда Сол объяснял ему что-нибудь, Грубиян был весь внимание. Иногда он тихонько повизгивал, что означало высшую меру удовольствия.

Через десять дней Сол Чемберти торжественно объявил мне, что курс обучения Грубияна закончен. Я насильно сунул ему пачку денег, Сол пробормотал: «Обещаю тебе, Арчи, что все до последнего цента спущу на виски», — и отбыл в том же багажнике с территории компании.

Утром следующего дня я надел новый галстук и повел Грубияна на суд комиссии. Успех был полным!.. Грубиян с блеском сыграл четыре роббера.

— Вы побили меня, Арчи, — сказал председатель комиссии, маститый президент игорного клуба «Бубновый туз». — Я не вижу в игре Грубияна никаких изъянов. Он все время выигрывает.