Государь

— Мне очень понравилась твое «Искусство навигации», Джон. И библиотека тоже оказалась неплоха: хотя большая часть собрания интереса не вызвала — но сто пятьдесят три рукописи по праву можно назвать подлинными жемчужинами и редкостями… Возле тебя кошель, загляни в него.

Разумно рассудив, что в пустой ему глядеть незачем, путешествующий натурфилософ растянул завязки на горловине его полного собрата — и невольно залюбовался лежащими внутри кусками янтаря. Крупными и удивительно чистыми, похожими на застывшие кусочки солнца… Они были весьма и весьма хороши, отчего Ди ощутил настоятельную потребность в глотке-другом хереса — благо и хозяин шатра поднес к губам свою фруктовую воду.

— В благодарность за более чем три тысячи рукописных и печатных трудов я… Сохраню тебе жизнь.

Едва не подавившись вином, Джон моментально позабыл о сокровище, лежащем перед ним на столике.

— Наградой за редкие трактаты станет возможность взять кошель с янтарем и свободно отъехать. Либо… Перед отъездом ты можешь задать мне любой вопрос и услышать правдивый ответ, но взамен вернешь один камень.

Воспользовавшись тем, что хозяин вновь пригубил свой взвар, англичанин влил в себя весь плескавшийся в кубке херес; медленно и аккуратно поставив творение искусного стекловара на столик, он предельно почтительным тоном поинтересовался:

— Дозволено ли мне будет узнать, чем я навлек на себя неудовольствие Вашего высочества?

Спохватившись, астролог-математик быстро вытряс из кошеля один из камней и уложил его перед собой.

— Ты слишком мелок для моего неудовольствия… Да и нет его. Хоть ты и прознатчик своей королевы, но твои дорожные заметки мне понравились: чужой взгляд со стороны бывает полезен.

Обмерев, Джон Ди лихорадочно обдумывал услышанное, в страхе ожидая появления стражи, но… Вместо нее через потолочный продух в шатер забралась наглая сорока. Мелкая и молодая, что объясняло ее откровенную наглость: шумно забив крыльями, крылатая воровка уселась на стойку с доспехами, поглядела на людей, перепорхнула на плечо вязанного поддоспешника — где и затихла, явно не собираясь покидать столь удобный насест. Меж тем, стражи все не было: наоборот, Великий герцог спокойно пил свою фруктовую воду и явно забавлялся тревогами бедного ученого. Странная получалась аудиенция, если не сказать больше! Да, натурфилософ был лично знаком с Ее Величеством королевой Елизаветой Тюдор, некоторое время служил ей придворным астрологом и выполнял разные поручения — правда, нынешняя его служба была, так сказать, попутной и побочной, а основной целью было все же ученичество. Увы, но похоже столь же недостижимое, как и горизонт… Впроем, сейчас его тревожило иное: Джон не понаслышке знал, как порой бывают обидчивы коронованные особы. Можно даже сказать, смертельно обидчивы, легко усматривая намеки на неуважение даже в самых безобидных словах! И если знатныйчеловек еще мог рассчитывать на сохранение жизни, то такой простолюдин как он…

— Не стоит бояться: засылать к соседям соглядатаев есть давнее развлечение государей.

Мимолетно усмехнувшись, слепой правитель заметил:

— Надеюсь, Елизавете понравится мой ответный знак внимания. Что же до сохранения твоей жизни, то ты бы оборвал ее сам, по собственной глупости.

Без сожаления расставшись с новым камнем, за который у лондонских ювелиров можно было выручить никак не меньше тридцати фунтов стерлингов, поданный английской королевы задал весьма волнующий его вопрос о своей возможной смерти — вызвав на лице молодого монарха новую усмешку.

— Желая личного ученичества, ты не подумал, что не сможешь пройти испытание на чистоту своих помыслов. Или все же рискнешь клятвой на моем наперсном кресте?

Издав невнятный звук, несостоявшийся ученик мотнул головой: слухов о чудодейственной реликвии он еще в Вильно наслушался более чем достаточно, и умирать не желал.

— К тому же, есть еще две причины, по которым ученичество невозможно. Ты ведь алчешь тайных знаний?

Не глядя зачерпнув драгоценное содержимое кошеля, Джон Ди, астролог и математик, географ и историк, механик и много кто еще — добавил сразу горсть янтаря к первым камням и хрипло сознался:

— Да!!!

— Первое: аз есмь православный — ты же протестант-англиканин. Вера очень важна, она определяет мировоззрение человека… Ты как рыба, что обратилась к птице с просьбой научить ее летать. Но как учить, если они совершенно разные?.. Я верующий, ты же — всего лишь религиозен. Не понимаешь?

— Н-нет, Ваше высочество?..

— На столе стопка книг: возьми себе любую из них.