Государь

Еще до отбытия мехгруппы из Ковеля я отправил Бековичу-Черкасскому посыльного, с приказом и просьбой любым способом не дать германским эшелонам до двух часов дня добраться до станции Степная, расположенной за три версты от моста. А сейчас уже было 14–00 – героический Карачаровский полк четко выполнял приказ. Но я понимал, что даже герои не в состоянии сдержать напор такого мощного противника, и со страхом ждал прекращения артиллерийской канонады. Страх прекращения канонады был у меня до того момента, пока я вместе с Первухиным не забрался в окоп, вырытый для взрывников, а потом, наоборот, стал ждать прекращения артиллерийской канонады. Как по заказу она вскоре прекратилась. Потом началось не менее мучительное ожидание появления противника. Первухин как мог скрашивал ожидание – поняв, что меня интересуют рассказы о жизни простых людей, начал рассказывать разные бытовые истории, которые случались в их деревне. Этих историй хватило ненадолго, потом пошел рассказ о фронтовой жизни. Я, устроившись на специально вырубленном для меня в окопе сиденье, вроде бы слушал денщика, но мысли были далеко от историй, рассказываемых Первухиным. Думал я как обычно о том, правильные ли действия я делаю, что с головой окунулся в эту войну. Ведь по большому счету все решается в Петрограде. Ну, допустим, достигнет Русская армия с моим участием на Юго-Западном фронте локального успеха, а в Петрограде за это время среди элиты продолжится ругань и разложение простого народа в угоду своим амбициям. По большому счету этот пожар и нужно тушить, а не устраивать рейды в тыл противника. Если в столице грохнет, то не спасет даже громкая победа. Надо заканчивать геройствовать и нужно заняться рутинной работой. Действовать, как Кац – без всякой помпы, методично делать дело, которое мы наметили еще в первые дни появления в этой реальности. Дав себе такую установку, я сразу же начал оправдывать поступки великого князя, которые шли вразрез с планами, намеченными нами. Свои авантюрные действия на фронте я начал оправдывать тем, что в ходе рейда можно подобрать людей для силовой поддержки и недопущению развития истории в том же ключе, как в моей бывшей реальности. А захват и удержание Ковеля, кроме положительного психологического воздействия на подданных российского императора, даст и ресурсы, чтобы обеспечить дополнительными продуктами население Петрограда. Если это удастся сделать, то все мои авантюры оправданы, и нечего грызть себе мозг. А если удастся сейчас отбиться от германцев, то, несомненно, Ковель мы удержим, и можно будет начинать формировать продуктовые эшелоны для отправки их в Петроград. А на складах, сосредоточенных в Ковеле и ближайших станциях, хранится столько продовольствия, что им можно несколько месяцев кормить такой город, как Петроград. Я начал планировать, как осуществить эту операцию. Кому из подчиненных поручить это важнейшее дело. Эти мысли, можно сказать, отключили меня от реальности. Но славу богу, рядом был Первухин, контролирующий реальность, он и крикнул:

– Государь, в нашу сторону движется дрезина!

Посторонние мысли сразу же вылетели из головы, осталась только задача, которую необходимо выполнить. А еще к голове прилила кровь, а сердце учащенно застучало.

Я тоже выглянул из окопа и увидел быстро приближающуюся мотодрезину. Она проскочила место, где был заложен фугас, доехала до моста и на нем остановилась. Из дрезины выбралось четыре немца в военной форме. Двое начали осматривать рельсы на мосту, а двое спустились вниз, наверное, осматривали опоры. Не меньше получаса продолжался осмотр моста, а я в это время хвалил себя за предусмотрительность и за то, что не послушал имевшего саперный опыт Первухина. Вот немцы, по-видимому, тоже имевшие саперный опыт, и осмотрели мост как самое выгодное место с точки зрения устройства диверсии. Так что дилетант оказался хитрее, чем опытные военные. Да это и понятно, эти немцы еще не имели опыта ведения против их армии «рельсовой войны» и действовали так, как было принято в начале XX века. А я действовал по принципам XXI века и так, как меня учили в армии – главное действовать неожиданно и не по шаблону. Немцы четко выполняли установленный кем-то график, так как только осматривающие мост забрались снова на дрезину, показался поезд, в составе которого было четыре пассажирских вагона и множество платформ, загруженных рельсами и шпалами. «Вот и ремонтный поезд, – подумал я, – следом должен двигаться бронепоезд». Мы тоже действовали по разработанному мной плану – как только дрезина и ремонтный поезд скрылись за изгибом железной дороги, началась пулеметная стрельба. Это вступил в бой оставленный в засаде бронеавтомобиль мехгруппы. Он должен был остановить дрезину и ремонтный поезд, чтобы бронепоезд поспешил им на помощь и не притормаживал перед мостом.