Государь

– Нет, – быстро возразила Арива. – Великая Армия по-прежнему остается наилучшей защитой Кендры, и не имеет смысла ослаблять ее. У нас есть королевская гвардия, все еще состоящая из самых лучших солдат в Тиире. Безопасность Кендры будет обеспечена. – Она встретилась взглядом со всеми представителями города. – И я рассчитываю на всех вас по части донесения этой мысли до жителей города.

Вокруг стола пробежал ропот согласия, и началось обсуждение того, как лучше всего подготовить Кендру к возможной осаде. Олио внес свою лепту, предложив дать ему при содействии Эдейтора Фэнхоу и примаса учредить приюты и лазареты. Идею приняли тепло, но затем, когда обсуждение перешло на строительство стены и развертывание войск, он оказался не в состоянии добавить много. Он заметил, что и Оркид не внес большого вклада; его, похоже, что-то отвлекало и нервировало, а и то, и другое было совершенно для него нехарактерно. Другой сюрприз преподнес примас. Про него нельзя было сказать, будто его что-то отвлекало – он производил впечатление человека, занятого совершенно иным, и сидящий рядом с ним бедный отец Роун нервничал и явно чувствовал себя не в своей тарелке. Неужели Поула настолько потрясла новость об измене Томара? Олио считал Поула человеком более сдержанным; он видел, как Арива иной раз украдкой бросала взгляды в сторону двух священнослужителей, явно ожидая от примаса выступления по нескольким поднятым вопросам.

– Примас? – наконец напрямик обратилась к нему Арива. – Не хотите ли вы что-нибудь добавить к этому обсуждению?

Взгляд Поула медленно сфокусировались на королеве.

– Нет, ваше величество. По этому пункту мне нечего сказать.

А затем его глаза, казалось, снова остекленели.

– Э-э… – Роун с трудом сглотнул. – По моему, Его милость полностью поддерживает предложение принца Олио учредить приюты и другие места для лечения раненых, которые могут… гм… появиться в городе в ходе длительной… э-э… осады.

Арива медленно кивнула.

– Вижу, – промолвила она и продолжила заседание.

Тем вечером Арива провела две аудиенции в своих личных покоях. Первая была с Оркидом.

– Мне как-то трудно поверить, что вы уничтожили письмо от Томара, – сказала она ему.

Оркид не мог встретиться с ней взглядом.

– Знаю, это непростительно, – повинился он, часто кланяясь, словно какой-нибудь крестьянин-проситель из глубинки. – Мое единственное оправдание в том, что его невоздержанные слова зажгли во мне гнев. Вы знаете мою приверженность вам.

– И поэтому ты сжег письмо, – сухо добавила она.

– Ваше величество…

– Непохоже на Томара проявлять в чем-то невоздержанность. Он всегда казался мне человеком уравновешенным, рассудительным.

– Какой же уравновешенный и рассудительный человек мог изменить своему монарху?

– Я надеялась узнать это из письма.

– В нем были только пустые слова. Полные злобы. Ненависти.

– Тем не менее письмо прислали МНЕ.

– Я сожалею, что уже ничего не могу поделать.

– Разумеется, можешь. У нас ведь есть еще несколько голубей Томара?

Оркид сглотнул. Он знал, к чему это ведет.

– Оркид?

– Не уверен. Мне надо справиться у голубятника.

Арива пристально посмотрела на канцлера.

– Как могло случиться, что у него нет по крайней мере одного?

Оркид пожал плечами.

– Не могу говорить за него, ваше величество…

– Я и не прошу вас говорить за него. В любом случае, если есть голубь, мы отправим послание Томару с просьбой послать нам еще одну копию своего письма.

– А если голубя нет?

– Тогда отправим гонца под флагом парламентера.

– И все это ради письма от изменника? – поразился Оркид.

– Все это для того, чтобы я могла прочесть сказанное им.

– Я ведь уже доложил вам, что он сказал.

– Я желаю прочесть его сама! – повысила голос Арива.

Оркид сообразил, что зашел слишком далеко в этом споре. Он поклонился и отступил на шаг.

– И когда я получу письмо, то ожидаю увидеть печать не сломанной, – добавила она.

Оркид почувствовал, как на лбу у него выступил пот. Его поступок с сожжением письма Томара вызвал у нее подозрения, уж это-то представлялось очевидным, но ограничивались ли се подозрения лишь этим эпизодом?

Он снова поклонился.

В дверь постучали, и вошел гвардеец-часовой.

– Ваше величество, к вам, как вы просили, королева Чариона и Гален Амптра.

– Спасибо, впустите их. Канцлер как раз уходит.

Оркид вышел, закрыв дверь за двумя ее новыми гостями. Арива встала, официально приветствуя Чариону.

– Для нас большая честь принимать нашу сестру из Хьюма.

Чариона сделала реверанс. Проделать это было нелегко, поскольку Арива являлась единственным лицом в мире, перед которым Чариона должна была делать реверанс, и она успела разучиться, но тем не менее в ее действии не наблюдалось ни малейшей неловкости.

– Ваше величество. – Она склонила голову.

Гален поклонился еще ниже.

– Мы сожалеем, что нам пришлось принести столь дурные вести, ваше величество.

– Об этом не тревожьтесь, – уведомила их Арива. – Мы услышали об этом еще раньше нынче утром. Из тайного сообщения, принесенного почтовым голубем.

– А, тогда, значит, письмо не открыло ничего нового.