Государь

– Канцлер крайне занят, – ответил неизвестному секретарь. – И он опаздывает на заседание… эй! Стойте!

В кабинет Оркида ворвался невысокий мужчина среднего возраста, от которого чем-то нестерпимо пахло. За ним спешил заметно обеспокоенный секретарь канцлера. Оркид уже собирался позвать стражу, но незнакомец схватил его за грудки и затряс.

– Ваше преосвященство! Вы должны меня выслушать!

– Ничье я не преосвященство! – Оркид положил документы и попытался. высвободиться из рук незнакомца. – И уберите, пожалуйста…

– Это Даавис, ваше преосвященство! Он пал!

– …свои руки… – Оркид перестал вырываться.

– Даавис пал! – повторил незнакомец. – Но мне никто не позволит увидеться с королевой и сообщить ей! Прямо не знаю, что делать…

– Молчать! – приказал Оркид таким тоном, что незнакомец не посмел ослушаться. Онемев, он выпустил лацканы Оркида и отступил.

– А теперь объясните, кто вы, собственно, такой?

Незнакомец не мог и рта раскрыть.

Оркид вздохнул и обратился к нему помягче:

– Вы должны ответить на мой вопрос. Кто вы?

– Прошу прощения у вашего преосвященства, ваше преосвященство, я Томлин.

– Мой титул канцлер, и не более того. А кто такой Томлин?

– Извините, ваше… канцлер. А я Томлин. Томлин я. Томлин, значит. А, понимаю, что вы имеете в виду. Я Томлин-голубятник.

Оркид провел ладонью по лбу.

– Голубятник?

– Да. И я знаю, что Даавис пал.

Старательно сдерживая гнев, Оркид спросил:

– Откуда вы можете это знать?

– Потому что все наши голуби вернулись домой, канцлер. Все как один и одновременно.

– Наши голуби? Что вы имеете в виду под НАШИМИ голубями?

– Я имею в виду, что все дворцовые голуби, отправленные в Даавис, одновременно прилетели домой, но ни один не принес послания. А такое могло произойти, только если уничтожена их голубятня или их срочно выпустили.

Оркид наконец сообразил, что именно пытался втолковать ему Томлин.

– А раньше такого никогда не случалось?

– Насколько мне известно, только раз, и это было во времена моего отца, когда я еще только обучался у него. Отец покойной королевы отправил герцога Афтела Тезо исследовать на корабле Разделяющее море, и от него, говорят, больше не было никаких вестей…

– Да-да, я слышал эту историю, – нетерпеливо перебил канцлер.

– Ну, так вот, господин канцлер, в некотором смысле мы таки получили от него весточку. Голуби, которых он взял с собой, вернулись всей стаей, и отец сказал мне: «О черт, он погиб», – а я говорю: «Кто погиб, па?», – а он и отвечает: «Герцог Тезо, конечно, ведь все его голуби вернулись в клетки, и ни один не принес послания».

– Но ведь мог произойти какой-то несчастный случай, – возразил Оркид, пытаясь найти иное разумное объяснение произошедшему. – Кто-то в Даависе мог случайно выпустить одновременно всех голубей.

– Ну уж нет. Понимаете, голубятня – место особое. Это вам не курятник с единственной дверью. У каждого голубя собственная клетка. Вернуться домой все разом они могли, только если голубятню уничтожили или им позволили улететь. А раз Даавис в центре войны…

Голос Томлина стих, и он замолчал, пожав плечами. А затем какая-то мысль снова заставила его заговорить:

– Хотя у герцога Тезо, конечно, не было настоящей голубятни, поскольку он просто плыл на корабле, так что его-то голубей могли выпустить и случайно, хотя это кажется маловероятным, ведь от него с тех пор не было ни слуху, ни духу…

– Да, спасибо, – быстро поблагодарил Оркид и твердо положил руку на плечо Томлина. – Вы должны вернуться в свою голубятню. А об этом никому ни слова, понятно?

Томлин энергично закивал. Оркид посмотрел на секретаря.

– К вам это тоже относится. Секретарь кивнул в унисон с Томлином.

– Иначе я велю выпустить кишки вам обоим и скормить их свиньям, – закончил Оркид. – А теперь ступайте.

Томлин и секретарь дружно исчезли. Оркид обмяк, опустившись на край стола. Он мог думать лишь о том, что с падением Даависа должен неизбежно пасть и Хьюм, что откроет неприятелю дорогу в провинцию Чандра, а затем и в саму Кендру.

Он торопливо собрал документы. Совет должен услышать об этом, и должно быть найдено какое-то решение, иначе все, за что он стоял, все, во что верил, рассыплется в прах. Но сперва ему надо повидать королеву.

Эдейтор остановился, когда сообразил, что его подопечный больше не идет вровень с ним. Обернувшись, он увидел, что принц Олио с предельной сосредоточенностью наблюдает за тем, как двое мальчишек играют в крепости, используя лишь нацарапанные на мостовой знаки и цветные камешки. Мальчики настолько глубоко погрузились в игру, что не заметили ни принца, ни его эскорта из десяти королевских гвардейцев. Затем один из гвардейцев переменил позу и отбросил тень на игровое поле.

Один из игроков раздраженно поднял голову и потребовал:

– Отвали, карачий…

Мальчик сглотнул.

– Твою мать, извините, – добавил он.

Второй поднял голову и удивленно вскрикнул.

– Синие камешки – это, как я понимаю, рыцари, – заинтересованно сказал Олио.

– Да, – пробормотал первый мальчишка, переводя взгляд с одного огромного гвардейца на другого.

– А красные?

– Копьеносцы, – пояснил второй.