Государь

Итак, государю всегда следует спрашивать совета, но когда этого хочет он, а не другой. Более того, он должен отбить у всякого охоту давать ему советы, когда не спрашивают, но в вопросах не следует себя ограничивать, а правдивые ответы нужно выслушивать терпеливо и даже, если собеседник из уважения к государю станет о чём-то умалчивать, видеть в этом повод для беспокойства. И хотя некоторых государей многие почитают благоразумными не от природы, а благодаря добрым советам, которыми те пользуются, это — мнение ошибочное. Можно принять за твёрдое правило, что государь, сам по себе не обладающий мудростью, никогда не сможет придерживаться хороших советов, если только ему не попадётся такой мудрый человек, который бы во всём им руководил. Но в этом случае такой государь недолго продержался бы у власти, потому что руководитель вскоре низверг бы его. В то же время не одарённый умом государь, советуясь с разными лицами, будет получать противоречивые советы, а свести их воедино не сумеет. Из его советников каждый будет клонить в свою сторону, но он не заподозрит их корысти и не сумеет поправить дело. Иначе и быть не может, ибо люди всегда станут поступать дурно, если необходимость не принудит их к добру. Итак, следует заключить, что добрые советы, от кого бы они ни исходили, должны зависеть от благоразумия государя, а не благоразумие государя от добрых советов.

Глава XXIV. Отчего итальянские государи лишились своих владений

Вышеописанные правила, если их разумно соблюдать, уравнивают нового государя с наследственным и придают его власти большую прочность и безопасность, чем если бы она коренилась в древности. Ведь за поступками нового государя следят куда внимательнее, чем за делами наследственного, и если эти поступки отличаются доблестью, они привлекают и привязывают к нему людей гораздо больше, чем старинное происхождение. Ибо люди гораздо сильнее заняты настоящим, чем прошедшим, и если видят насущное благо, то довольствуются им и не ищут другого. И если новый государь не станет допускать промахов, они горой встанут на его защиту. Он вдвойне приумножит свою славу, если, обновив власть, укрепит и украсит её хорошими законами, хорошим войском, хорошими союзниками и образцовыми деяниями; так же, как наследственный государь, лишившийся власти из-за своего неблагоразумия, вдвое увеличит свой позор.

Если взглянуть на тех государей, которые в наше время утратили свои владения в Италии, — таких, как король Неаполитанский, герцог Миланский* и другие, — то мы обнаружим у них прежде всего общий недостаток, касающийся устройства войска, который получил подробное объяснение выше. Затем выяснится, что некоторые из них враждовали с народом либо, имея на своей стороне народ, не смогли обезопасить себя от грандов, ибо в противном случае невозможно лишиться власти, располагая достаточными возможностями, чтобы выставить в поле крепкое войско. Филипп Македонский* — не отец Александра, а тот, который был побеждён Титом Квинкцием, — не располагал обширными владениями по сравнению с римлянами и греками, напавшими на него. Тем не менее, будучи человеком воинственным и умеющим поладить с народом и защитить себя от грандов, он на протяжении многих лет выдерживал войну с этими противниками и если в конце концов лишился нескольких городов, то по крайней мере сохранил за собой царство. Поэтому пусть наши государи, которые много лет находились у власти, не сетуют на фортуну за то, что эту власть утратили; пусть винят во всём своё малодушие, ибо в мирные времена они не подумали о том, что обстоятельства могут измениться (ждать, пока грянет гром, — это общий людской недостаток), и когда настали трудные дни, они помышляли лишь о бегстве, а не о защите. Надежда этих государей состояла только в том, что народы, доведённые до крайности бесчинствами победителей, призовут их обратно. Это хорошее средство, если отсутствуют другие, но уповать лишь на него и забывать обо всех остальных довольно-таки вредно, ибо не стоит падать для того, чтобы кто-нибудь помог тебе подняться. Так не бывает, а если и бывает, то не обеспечивает тебе безопасности, потому что это способ защиты людей малодушных и несамостоятельных. Только опираясь на собственные силы и на собственную доблесть, можно хорошо, прочно и надёжно защитить себя.

Глава XXV. Насколько дела человеческие зависят от фортуны и как можно ей противостоять