Государь

– Ее величество! – отрезал Эдейтор. – Королева Арива! Веремер покачал головой.

– Проклятье, прелат, не указывайте мне, как говорить об этих людях! – Он ткнул пальцем в воздух. – Разве не правда, что она убила родную дочь ради волшбы? И что в ту же ночь в старом городе вспыхнул пожар? А Олио был в то самое время в старом городе, помогая ей?

– Это нелепо! – воскликнул Эдейтор.

– Нет, не нелепо! – возразил Линдеон. – Так все и было!

– Было! – гневно выпалил Эдейтор. – Да вы понятия не имеете, как все…

– Но это еще не все! – не дал ему договорить Веремер. – Чтобы завоевать трон, она убила родного брата и обвинила в этом преступлении бедного злосчастного принца Линана.

Ужаснувшийся Эдейтор так бы и сел, но он уже сидел.

– Кто вам все это рассказал?

– Да это ж всем известно, – сказал Веремер. – Об этом весь город знает.

– Значит, весь город ничегошеньки не знает, – промолвил прелат. – Королева Арива любила Берейму. Она ни за что не причинила бы ему вреда. И она отчаянно хотела ребенка. Как и каждой правительнице, ей нужен наследник. И зачем бы ей пожелать сжечь старый город? Все это не имеет смысла.

Юнцы переглянулись поверх кружек с пивом.

– Ну, я просто говорил вам то, о чем известно всем, – стоял на своем Веремер.

– С каких пор им это известно?

– С тех самых пор, как бог стал наказывать Гренду-Лир за преступления Аривы, – ответил ему Линдеон. – Против нас пошли четты – пошли против тех, кто спас их от работорговцев. И мы потеряли Хьюм, Чандру и, говорят, по меньшей мере одну армию.

– Какие преступления?

– Те самые, о которых мы вам говорили, – напомнил ему Линдеон. – И она спит с дядей своего бедного покойного мужа.

– С канцлером! – воскликнул Эдейтор.

– Все это общеизвестно. Бог карает нас за ее преступления, ее и ее брата.

Эдейтор посмотрел на их лица – они выражали гнев и такую уверенность!.. Он не знал, что и сказать. Они на миг показали ему мир, о существовании которого он и не подозревал. Он все не мог понять, как кто-то мог поверить лжи и фантазиям, о которых ему только что поведали, но если Линдеон и Веремер были честны, то простой народ верил этому.

Он встал, бросил на стол монету.

– Заплатите этим за пиво.

– С нее положена сдача, – указал Веремер.

– Оставьте ее себе, – бросил Эдейтор и вышел.

Томлин чистил голубятню, как поступал почти каждый день. Он как раз закончил выгребать со второго уровня гуано и укладывать его в мешки на удобрение, когда сверху донеслось биение крыльев и стук клеток. Он поспешил подняться на третий уровень и увидел, что все восемь клеток, зарезервированных для голубей Великой Армии, теперь заполнены. Он подошел к каждой клетке и забрал послание с ноги каждого голубя. Голубятник подумал, что это крайне странно, и поспешил в кабинет канцлера. Когда секретарь увидел, как тот ворвался туда, он без колебаний пошел звать Оркида. Канцлер появился почти сразу и протянул руку за посланием. Томлин отдал ему весь груз.

– Восемь посланий?

Томлин кивнул.

– И все восемь голубей из Великой Армии.

Оркид сел на край секретарского стола и, открыв одно из посланий, прочел его. Томлин и секретарь увидели, как он побледнел. Он открыл и прочел второе послание, затем третье, а затем и все остальные. Медленно выдохнув, канцлер приказал секретарю:

– Передайте королеве, что я должен немедленно видеть ее.

Секретарь умчался выполнять.

– Значит, мне идти? – осведомился Томлин.

Канцлер кивнул, и Томлин, ощущая большее беспокойство, чем когда-либо мог припомнить, вернулся на голубятню.

Оставшись один, Оркид взял одно из посланий. Все они были одинаковыми: «Претендентке на престол Ариве Розетем и канцлеру Оркиду Грейвспиру. Ваша армия сметена в пыль. Я иду. Король Линан Розетем».

«Волноскок» добрался до порта Кендры незадолго до полудня. Едва сойдя с корабля, Деджанус, страдающий похмельем и пьяный от красного вина, выпитого за короткое плавание, направился прямиком в таверну «Пропавший моряк». Спотыкаясь, он вошел в пивной зал и уселся за первый же столик. Другие посетители уставились на него, зная, кто он такой и где ему полагалось бы находиться. Беглый командующий рыкнул на них, и они отвели взгляды. Подошел испуганный слуга. Деджанус заказал самого лучшего красного, какое есть в заведении, и заплатил за него целую золотую монету.

– Но, сударь, у меня нет с этого сдачи!

– Не беспокойся об этом, – отмахнулся Деджанус. – Уже на следующей неделе деньги ничего не будут стоить. – Эта мысль показалась ему весьма забавной, и он расхохотался.

Слуга спешно убрался выполнять заказ. Покуда Деджанус ждал, посетители один за другим ушли, и он остался единственным клиентом во всей таверне. Слуга вернулся с большим кувшином вина и кружкой, а затем снова поспешил удалиться.

Деджанус принялся пить всерьез. Он выдул одну кружку тремя большими глотками, подождал ровно столько, чтобы внутри потеплело, а затем взялся за вторую. К тому времени, когда он опустошал третью, Деджанус чувствовал себя храбрее, чем бывал хоть мгновение с тех самых пор, как повел Великую Армию на подмогу капитану Урлингу.