Государь революции (СИ)

— Прошу простить меня, Государь, — Цабель встал. — Дело в том, что нынешний состав Императорского поезда и так нагружен до предела. Четырнадцать вагонов, пять из которых бронированные, создают большую нагрузку на машины и состав рискует не выдержать требуемую скорость, да и вообще это чревато на подъемах и спусках. А если мы добавим еще два, то…

Я пожал плечами.

— Значит, нужно придумать за счет чего уменьшить нагрузку. Отцепите церковь, в конце концов. Молитва штука хорошая, но оставлять Империю без управления только потому, что мы возим с собой церковный вагон, это, знаете ли, перебор. Бог простит нам, если мы будем молиться в церквях при станциях, но не простит, если из-за передвижной церкви мы допустим в стране переворот и гражданскую войну.

— Есть еще вагон-гараж с автомобилем, — напомнил мне генерал. — Можно и его отцепить.

— Скорее я прикажу отцепить один из великокняжеских вагонов. Целых два бронированных великокняжеских вагона, это перебор, как мне представляется. Дамский великокняжеский вагон нам ни к чему, мы не на пикник едем, а вот автомобиль мне может быть полезен. В общем, изучите варианты уменьшения нагрузки и представьте мне свои соображения.

Начальник поезда поклонился.

— Будет исполнено, Государь.

— Далее. Гонять целый состав на короткие расстояния я считаю нецелесообразным по ряду причин. А потому, необходимо разработать систему использования бронепоезда номер три "Георгий Победоносец" в качестве оперативного командного пункта, при моих поездах в районе столиц. Бронепоезд же разрабатывался именно как генеральский передвижной штабной командный пункт, не так ли?

Цабель кивнул.

— Точно так, Ваше Императорское Величество. Только он не совсем удобен для размещения там Вашего Величества. Да и как там разместить указанный вами Ситуационный центр? Бронепоезд ограничен по объему.

— Ну, комфорт меня интересует в последнюю очередь. Стол, стул, телефон, радио для приема кодированных сообщений, беспроводной телеграф и дежурный офицер — вот и все, на что я претендую. На фронте я жил в худших условиях, а тут речь идет о часе или двух пути. Но, разумеется, я жду от вас соображений по наилучшему решению данной задачи. И еще. Нужен штабной моторизированный броневагон. Вооружение его меня интересует постольку поскольку, а вот возможность передвигаться на нем в пределах Москвы и Подмосковья меня интересует весьма. И еще, я хотел бы получить в свое распоряжение ремонтный состав, а точнее паровоз и несколько вагонов, которые ничем внешне не отличаются от обыкновенных теплушек, в меру грязных и потрепанных, с соответствующими надписями на бортах, а на деле представляющих собой обшитые вагонными досками бронированные вагоны передвижного командного центра для скрытного перемещения Императора, дежурных офицеров Ситуационного центра и моей охраны из одного пункта в другой, да так, чтобы ни одна живая душа не могла сказать точно, что именно в этих вагонах. Вы понимаете мою мысль, господа? Вижу, что понимаете. В таком случае, этот вопрос следует срочно изучить, и я жду предложений. Координатором проекта я назначаю Министра вооружений и военных нужд. Возьмите под личный контроль этот вопрос, Алексей Алексеевич.

Генерал Маниковский встал и коротко кивнул.

— Подчеркиваю, господа, это — СРОЧНО.

* * *

ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА МЕЖДУ ПЕТРОГРАДОМ И МОСКВОЙ. 9 (22) марта 1917 года.

— Привет, сынок. Что рисуешь?

Мальчик смутился, но затем, все же, справился с собой и ответил тихо:

— Бронепоезд…

Я наклонился над рисунком.

— Похож, — одобрил я, усаживаясь рядом. — Ты не голоден? Скоро обед подавать будут.

— Нет, папа. А мы куда едем?

— В Москву, сынок.

— А когда назад?

Я пожал плечами.

— Не знаю, сынок. Думаю, что мы туда надолго переезжаем, так что…

В этот момент дверь во второе великокняжеское купе раскрылась и на пороге возникла Вдовствующая Императрица Мария Федоровна во всей своей красе.

— Миша? А я думаю, кто тут разговаривает…

— Георгий, порисуй пока, а то мне бабушке твоей нужно пару слов сказать тет-а-тет. Прошу вас, Мама.

Делаю приглашающий жест, и мы выходим из купе. Гувернер Георгия с поклоном ретируется назад в купе сына.

— Вы в каком купе расположились, Мама?

— В первом.

— Прекрасно. Тогда разрешите вас пригласить на два слова.

Мы расположились на диванах, и я вкрадчиво спросил:

— Я давно хочу у вас спросить, Мама, вам какой дворец больше нравится — Мариинский в Киеве или Ливадийский?

— Это к чему ты спрашиваешь, — спросила она с подозрением.

— А к тому, Мама, что если вы будете заниматься самоуправством, то я организую вам отдых вдали от столиц.

Ее лицо вспыхнуло.

— Каким еще самоуправством? Потрудись объясниться, сын мой!

— Ой, Мама, только не надо! Все вы прекрасно понимаете! Кто вас приглашал в поездку? Я же вам вчера сказал, что вызову вас позже. Если вы еще раз решите поступить по-своему, то имейте себе в виду, что вы рискуете тем, что вас просто не пустят, и придется вам стоять под окнами поезда на виду у всех, в ожидании меня. А я вас отправлю восвояси.