Государь революции (СИ)

Людское море было полно течений и водоворотов. Сходство тем более усиливали волны возбуждения, которые прокатывались по толпе от событий, происходивших где-то в стороне Александровского вокзала.

Шум, гам, крики и возгласы. Вопросы, не получающие ответов, ответы на вопросы, которые никто и не задавал, мнения, интересные лишь тому, кто их высказывал, небылицы, которые тут же подхватывались толпой и неслись, набирая ход, словно идущий на всех парах Восточный экспресс, разгоняясь, как ему и положено, от платформ железнодорожного вокзала и устремляясь туда, в сторону старообрядческого храма Николы Чудотворца, отражаясь эхом и растекаясь по Тверской-Ямской и в обе стороны по Камер-Коллежскому валу.

— Смотрите! Казаки Конвоя!

— Что вы! Это же горцы!

— Какие горцы?

— Дикая дивизия!

— Позвольте!

— Мир!

— Смотрите!

— А правду говорят, что у них седла коврами покрыты?

— Прекратите болтать глупости, сударыня!

— В коврах они невест воруют!

— Ах, что вы говорите! Как романтично! А в Москве будут невест воровать?

Усмехаясь, продвигался сквозь толпу инженер Маршин, ловя обрывки фраз и волнений, и выбирая курс. Судя по всему, начало действа, все же, будет не там, а с другой стороны, там, где за парапетом Тверского путепровода раскинулась огромная площадь.

Однако протиснуться к парапету было не так просто, даже с учетом роста и широты плеч, ведь людская масса здесь была спрессована сверх всяческой меры. Впрочем, рост позволял Александру Тимофеевичу видеть происходящее и через несколько рядов, стоящих впереди. Видеть, как на пространстве перед Александровским вокзалом людское море заколыхалось, заволновалось в ожидании, и вдруг замерло во вдруг наступившей тишине.

Где-то за вокзалом зазвучал оркестр, играя встречный марш. И вот, к восторгу собравшихся, из-за поворота появился алый всадник на белом коне, за которым скакала группа всадников в так же алых бешметах, но на лошадях иной масти.

— Что там? Что там? Ну, кто-нибудь, скажите!

Маршин опустил взгляд и посмотрел на подпрыгивающую рядом с ним прелестную барышню, которой явно ничего не было видно.

— Царь на коне выехал, — сообщил инженер девушке, — скачет вдоль цепи казаков Конвоя.

— Ой! — захлопала в ладоши барышня. — Меня услышали! Спасибо вам, сударь! А что там еще происходит?

Александр усмехнулся и стал комментировать происходящее:

— Вот они доскакали. Император что-то говорит людям на площади, все кричат какие-то здравицы.

— А что? Что он сказал? — взмолилась барышня. — Как жалко, я так ничего не увижу и не услышу…

Собственно, сам Маршин так же ничего не мог расслышать из-за расстояния и шума толпы.

— Хотите посмотреть на Царя поближе? — вдруг спросил он оглядываясь.

— Ой, хочу, — обрадовалась девушка, — конечно же, хочу!

— Тогда, держитесь за меня и не потеряйтесь по дороге!

И могучая фигура инженера, словно ледокол, двинулась сквозь толпу к Триумфальным воротам. Через несколько минут они уже были в непосредственной близости от выстроившейся цепи солдат Собственного Его Императорского Величества сводного пехотного полка.

— Вот, стойте передо мной и все увидите.

Барышня закрутила головой, но не найдя Царя, спросила обернувшись.

— А где Государь? Я по-прежнему его не вижу!

— Терпение, сударыня, терпение. Если я правильно все понимаю, то скоро вы его здесь увидите.

Действительно, не прошло и пяти минут, как со стороны вокзала донеслась музыка марша и вот высокому Маршину стал виден скачущий впереди Император, возглавляющий целую конную процессию.

— Вижу! Вижу! — захлопала в ладоши барышня, увидев, наконец то, того, кого она так хотела лицезреть.

Михаил Второй меж тем подъехал к Триумфальным воротам, развернул коня и, привстав на стременах, поднял в приветствии руку.

— Приветствую вас, люди Земли Московской!

Толпа и здесь взорвалась приветствиями и возгласами.

— Я благодарю вас за то, что вы пришли нас встречать!

Вновь шквал приветствий.

— Наступает время новой России! Освобождение для всей России и для каждого человека! Построим Освобожденную Россию вместе!

Тут уж площадь буквально взорвалась от восторга, а стоявшая перед Маршиным барышня даже запрыгала на месте, хлопая в ладоши.

Император, меж тем, продолжал:

— Темные века завершились! Да здравствует всеобщее просвещение и всеобщее благополучие! Да здравствует Освобождение! Да здравствует новая Россия! Россия для каждого!

Толпа бесновалась. Звучали приветствия, крики "Да здравствует Император!" Вдруг милая барышня запела звонким голосом:

— Боже, Царя храни!

Стоящие рядом подхватили и вот гимн распространился на всю площадь.

Маршин монархический гимн петь не стал. Глядя на окружавшую его эйфорию, он пытался понять, что же он пропустил за эти несколько дней? Из-за чего такой восторженный прием? Еще неделю-две назад вся эта публика живо обсуждала события в Петрограде и приветствовала революцию, которая ожидалась со дня на день. Что же изменилось?