Государева дорога

Березово в те времена ничем не отличалось от других деревень. Встречались добротные, приземистые избы-пятистенки, рубленные из кондового борового леса, с дворами для скотины, колодцами, амбарами, баньками на отшибе. Были избы поменьше, поскромнее, с покатыми тесовыми крышами, окнами, смотревшими на дорогу, и еще ютились, словно притаившись, избенки маленькие с подслеповатыми оконцами, посеревшими от непогоды крышами, покосившимися от времени крылечками. Понятно, что все зависело от благосостояния хозяев. Возле домов всюду росли деревья: черемухи и рябины, липы, березки, иногда яблони.

В Березове, как и везде в деревнях, был колхоз. Назывался «Новый север». Земли на полях – скудные подзолы да супеси. На них высокий урожай не получишь. Еще как-то росла рожь, неприхотливый овес. «Ржица-то и соломы давала побольше, чем яровые, – рассказывала мне знакомая телятница. – Соломка-то тоже нужна. Скотинке под ноги бросить».

Едва кончалась жатва, надо было сдавать зерно государству, рассчитываться по хлебопоставкам, засыпать семена, а на трудодни – что останется. А чего там останется? Самая малость. Выручали приусадебные участки: картошка да овощи, некоторые и ячменя загон-другой сеяли. Коровенок держали. Бычка или телочку на лето пустят, овцы там, поросенок, куры. Тем и жили.

Подспорьем был лес. На много километров вверх по Югу, в сторону Дунилова, тянулись ленточные боры. Ягоды черника, брусника, морошка там росли, встречались и клюквенные болотца. Каждый год какие-нибудь ягоды в изобилии поспевали. И грибов хватало. Сколько их – белых, боровых, рыжиков, масленников, подосиновиков, груздей, появлялось в грибную пору по увалам боров-беломошников, песчаным горушкам, в сыроватых низинках, по деревкам смешанного леса. И как не запасти, не заготовить леснины на долгую и суровую зиму?

Рано просыпалось Березово. Трудолюбивы его жители. Каждый из мужиков умел держать в руках топор, мог сплести лапти или ступни, корзину, сладить другую нужную вещь. Без этого в деревне не проживешь.

В пятьдесят четвертом, после службы в армии, я поступил на работу в редакцию газеты «Авангард». В конце июля вызвал меня заместитель редактора Л.Я. Барболин и сказал:

– Поезжай в Пермасские колхозы.

Все разложил по полочкам: где побывать, куда сходить, с кем встретиться, о чем написать. Главное – готовы ли колхозы к уборке урожая?

– Обязательно найди бригадира тракторной бригады Никольской МТС М.Г. Плотникова.

Искал я тракторного начальника почти целый день. Сказывали, где-то в бригадах, в полях. На вечеру повезло. Встретил Михаила Григорьевича около Пермасского моста за реку Юг. Сказал, зачем он мне нужен.

– Ночевать-то есть у кого? – поинтересовался бригадир.

– Нет, работать только начинаю.

– Тогда пойдем ко мне в Березово.

Понял, что это его родина. Такое предложение вполне устраивало. Тогда не мог знать, что позднее будем с Михаилом Григорьевичем не только добрыми соседями, но и друзьями.

Изба Плотниковых была в конце деревни, на левой ее стороне, если идти от Бродавицы. Сначала сытно поужинали, чаю попили.

– Мне надо в поле побывать, – сказал Михаил Григорьевич. – Отдыхать будешь или со мной пойдешь?

– Пойду, конечно. Какой отдых?

Через несколько минут были за околицей. Направились к пожелтевшему полю. Бригадир шагал быстро, и я едва поспевал. Заметив это, Плотников сбавил шаг. Завязалась беседа. Оказалось, что мы с ним одногодки, оба с двадцать восьмого, и родились: он в феврале, я – в марте.

– Служил-то где? – спросил я.

– В Западной Украине. Бендеров шугали.

Позднее узнал, что он награжден боевым орденом.

Мы еще не дошли до поседевшего поля, но почувствовали его хлебный дух. Поле было ржаным. Высокие стебли, отягощенные колосьями, никли к земле. Сорвали по колоску, вышелушили их, выдули шелуху, пересчитали зерна, попробовали на зубок.

– Живешь не на небе, заботься о хлебе, – сказал бригадир. – Молочно-восковая спелость. День-два, и надо начинать жатву. С председателем говорил.

– Какова, думаешь, урожайность на этом поле? – спросил я.

– Центнеров 13–15 будет. Земли-то наши бедны гумусом. Для нас и это не плохо.

К добру ли, худу, в нескольких километрах от Березова, на той самой дороге в Шарью, в лесу, где и речки-то не было, образовался лесопункт с тем же названием, что и деревня. Поселок лесорубный нарекли Лесная Роща. Из ближайших деревень и колхозов потянулись в лесопункт люди. В Березове прибавилось пустующих изб. Молодые люди стали овладевать профессиями лесозаготовителей: водителей лесовозных машин, трактористов-трелевщиков, вальщиков леса. Кроме подходящей зарплаты, снабжение было на уровне. В приобретении продуктов и товаров не отказывали и тем, кто в лесопункте не работал. Ежегодно лесопункт заготовлял десятки тысяч кубометров деловой древесины. Когда лесные рощи вокруг поселка свели, да и на десятки километров все вырубили, лесопункт закрыли.