Государево дело

Накормили нас просто, но сытно. Жирная чеснечка, кнедлики с омачкой[97], и нарезанный крупными ломтями копченый окорок, который мы почти весь тут же и умяли. Судя по всему, запас продуктов в этом доме был не слишком велик. Запивали все это просто замечательным пивом. Все-таки не зря у Ростока слава города пивоваров.

– Спасибо, хозяюшка, – поблагодарил я зардевшуюся от похвалы Марту. – Все было очень вкусно. Только чует мое сердце, разоритесь вы, если мы повадимся тут столоваться.

– Не говорите так, государь, – покраснел фон Гершов. – Все, что у нас есть, пожаловано вашей благородной матушкой и ее величеством Катариной. И для нас честь принимать вас у себя.

– Ладно, не буду, – примирительно улыбнулся я и обернулся к Михальскому: – Послушай, Корнилий. А ведь у тебя тут тоже фольварк имеется! Ты бы проведал владения, что ли?

– Если будет на то ваше разрешение, – поклонился литвин, которому я и впрямь в прежние времена пожаловал землю в своих владениях.

– Ишь ты, – сделал скорбное лицо Рюмин. – У всех фольварки есть, один я нищ и наг, аки пустынник…

– Чтобы я так жил, как ты жалуешься! – погрозил я дьяку пальцем в ответ под смех своих спутников.

Едва мы успели покончить с угощением, перед домом фон Гершовых стала собираться толпа. Сначала слуги в одинаковых ливреях притащили носилки, в которых явно находилась важная персона, поскольку впереди и сзади этого «транспортного средства» шли слуги в такой же униформе, что и носильщики. Следом за ними двигались еще две почти такие же процессии, отличавшиеся разве что цветом камзолов. Потом зацокали копыта, и появилась карета, запряженная парой крепких лошадок. Надо сказать, что узкие улицы средневековых городов крайне неудобны для гужевого транспорта, и потому конные экипажи – самая настоящая редкость. Это не говоря о том, что, существующие на данный момент, они довольно примитивны. Для плавности хода в лучшем случае ременные петли, хотя, говорят, уже кое-где встречаются S-образные рессоры. Но это эксклюзив, к тому же стоящий баснословных денег. Слава богу, хоть поворотные круги есть. В общем, русское название «колымага» к нынешним VIP-повозкам очень подходит, поэтому неудивительно, что городской нобилитет предпочитает неуклюжим повозкам носилки.

– Что это значит? – хмуро спросил я у Болика, когда мне доложили о данном ажиотаже.

– Вероятно, отцы города узнали о вашем прибытии, мой кайзер.

– Тьфу ты, пропасть, вот тебе и инкогнито!

– Ваша слава бежит впереди вас!

– Ладно, встречай этих обормотов, а потом проводи сюда. И пусть принесут какое-нибудь кресло.

Померанец со всех ног бросился выполнять распоряжение, и через минуту я, как и полагается сюзерену, восседал на импровизированном троне, ожидая своих вассалов, прибывших для изъявления верноподданнических чувств.

– Интересно, кто это к нам с таким шиком приперся? – поинтересовался я у Рюмина, хорошо знавшего местные расклады.

– Даже не знаю, – пожал тот плечами. – Народ здесь прижимистый, зря и крейцера[98] не потратят. Посмотреть бы, что там за герб, но из-за народа ничего не видно.

– Из-за народа? – удивленно переспросил я.

– Ну да. Целая толпа разных бездельников собралась, не протолкнуться!

– Это карета князя Ульриха, – пришла нам на помощь Марта. – Герб на дверцах не виден, но ливреи форейторов и лакеев ни с кем не перепутать.

– В смысле мой будущий зять?

– Нет, его дядя. Нынешний епископ Шверина.

– Странно, что ваш муж, сударыня, не узнал эти цвета, – нахмурился Михальский, вставая по левую сторону от моего кресла.

Хозяйка дома не успела ему ответить, потому что двери распахнулись и в зал буквально влетел младший брат датского короля.

– Дорогой кузен! – воскликнул он, одновременно окидывая всех нас пытливым взором, видимо, пытаясь понять, кто есть кто.

Задачка и впрямь не самая простая. Несмотря на то что из всех присутствующих сижу только я, мой наряд самый скромный, можно даже сказать, бедный. Рюмин, как и полагается посольскому дьяку, в длинной бархатной ферязи, богато украшенной шитьем и прочими излишествами. Про Михальского и говорить нечего, шляхтич – он и есть шляхтич. Алый жупан из тончайшего сукна, расшитый позолоченным шнуром, соболья шапка с алмазным пером и для полного комплекта – драгоценное оружие. И тут на их блестящем фоне я – в простом камзоле и с непокрытой головой. Из украшений разве что цепь на груди, и та не слишком толстая.

– Мы хоть и не встречались ранее, но я взял на себя смелость прийти первым, чтобы поприветствовать одного из величайших героев современности! – немного выспренно начал мой дальний родственник.

– Мы тоже рады знакомству, – немного лениво процедил я в ответ, сразу задавая дистанцию, но из вежливости не напоминая встречу во время Кальмарского сражения. Нас хоть тогда и не представили, но я точно знаю, что Ульрих был в свите своего брата. – Прошу извинить скромность приема, мы путешествуем инкогнито и не ожидали встречи с вами, кузен.

– Конечно-конечно, – рассыпался в любезностях светский епископ, не желая замечать моей холодности. – Великим людям свойственна простота.