Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России

Война началась несчастливо для союзников. Датчане были разбиты и в августе 1700 г. заключили мир со шведами. Россия объявила войну Швеции 9 августа 1700 г. В тот же день было послано уведомление Августу II о том, что русские войска начали наступление на город Нарву. По плану главным местом военных действий должна была быть Ингрия — побережье Финского залива. Взятие крепости Нарвы должно было обезопасить русские войска от неприятельского удара с фланга. Первые русские полки подошли к стенам города 23 сентября. Вскоре сюда прибыл Петр I.

26 сентября царь поручил графу Борису Петровичу Шереметеву произвести разведку по дороге к городу Везенбергу, со стороны которого ожидалось наступление шведов. С отрядом нерегулярной конницы численностью 6 тыс. человек Шереметев дошел до Везенберга и, не встретив неприятеля, вернулся с главными силами к городу Пурцу, а отсюда к Пованде, расставив по пути в разных местах для наблюдения кавалерийские отряды. Карл XII, узнав о появлении русских разъездов, отдал приказ разгромить отряд Шереметева. Шведский отряд в 5 тыс. человек занял оставленный Шереметевым Везенберг и двинулся вслед русским войскам. У местечка Вириэла шведы напали на авангард русских войск, но Шереметев успел подойти на помощь и разбить шведов, захватив в плен двух начальников отряда. Пленные показали, что к Нарве движется шведская армия в 30 тыс. человек. Шереметев принял решение отступить, оправдываясь тем, что «в такое время без изб людям невозможно, и больных зело много, и ротмистры многие больны». Петр I был очень недоволен действиями Шереметева и велел ему возвратиться на прежнее место. Шереметев выполнил указ царя. «Пришед назад, —писал он Ф. А. Головину, — в те же места, где стоял, в добром здоровьи. Только тут стоять никакими мерами нельзя для того: вода колодезная безмерно худа, люди от нее болят; поселения никакого нет — все пожжено, дров нет. Кормов конских нет» [441].

Позицию, которую занял Б. П. Шереметев, была очень удобна для обороны. Войска обороняли единственную дорогу, проходившую между двумя утесами. Обойти ее было невозможно, так как кругом лежали болота. Однако вместо того, чтобы разрушить два моста через речушку и изготовиться для сражения со шведскими войсками, Шереметев спешно отступил к Нарве, не собрав сколько-нибудь точных сведений о противнике. Вслед за Шереметевым к Нарве подошел Карл XII. 18 ноября 1700 г. русская армия потерпела здесь самое жестокое поражение за свою историю. Петр потерял всю артиллерию и почти весь офицерский корпус.

Впоследствии главнокомандующий русской армией под Нарвой, наемный австрийский генерал герцог фон Кроа чуть ли не всю вину за поражение свалил на Б. П. Шереметева. В письме к Петру I он писал о себе в третьем лице: «О случае под Нарвой герцог не ведал пока под самым окопом были (шведы); Шереметев никакой ведомости не принес, как что чинится; а как шведы пришли, то ушел он со своею конницею и не пришел до боя: что ж мог герцог вяще чинить, когда все солдаты поушли?» [442]Трудно сказать, в какой мере неточные данные о противнике, полученные Шереметевым, повлияли на исход сражения. Сам Петр I видел причину поражения в недостаточной подготовленности русской армии. Через две недели после жестокого поражения под Нарвой Петр поручил Шереметеву командование конными полками и поставил задачу: «итить в даль для лучшего вреда неприятели». В Восточной Прибалтике началась «малая война», на ведение которой согласились обе стороны. Русской армии требовалось время для реорганизации и восстановления морального духа. Карл XII также не стремился к генеральному сражению. Он считал Россию окончательно выбывшей из войны, поэтому обрушился всеми силами на польского короля Августа.

Первые неудачи в войне, а вслед за этим начавшиеся неурядицы в Польше беспокоили Петра. Приходилось все время следить за тем, что происходит в лагере у саксонцев и поляков. Укрепление дружбы с единственным союзником Августом II стало главной задачей русской дипломатии. В феврале 1701 г. в местечке Виржи Двинского уезда впервые после начала войны оба монарха встретились. После долгих пиршеств и обильного возлияния, на которые Петр не скупился, монархи заключили договор. Петр обещал королю помощь людьми и деньгами, а поляки обязались держать фронт в Лифляндии и Эстонии. В качестве аванса для «награждения» польских сенаторов Петр выложил королю 20 000 рублей [443].