Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России

Продолжая прежний образ жизни, Анкудинов совершил растрату в 100 рублей, сумму достаточно внушительную по тому времени. Чтобы избежать наказания, Анкудинов и Конюхов решили бежать из страны, предварительно ограбив на 200 рублей царскую казну. В ночь перед побегом Тимофей Анкудинов поджег свой собственный дом, из которого предварительно отвез на двор к своему другу из Разбойного приказа Ивану Пескову малолетних детей, сына и дочь. В пожаре погибла жена Анкудинова. Долгое время думали, что он тоже сгорел. Тем временем, Анкудинов вместе с Константином Конюховым бежал за литовский рубеж. Достигнув проселочными дорогами Новгород-Северска, беглецы пробрались отсюда в Краков, где Анкундинов был представлен польскому королю Владиславу под именем Ивана Каразейского, воеводы вологодского и наместника Перьми Великой. Конюхов назвался его слугой под фамилией Конюховский.

Из Литвы самозванец со своим слугой отправился через Галицию и Молдавию в Константинополь, где Анкундинов стал выдавать себя за «государскаго сына Шуйского». В Турции Анкудинов нашел поддержку у великого визиря и стал через него просить султана дать ему людей, чтобы идти «на московские украины». Самозванец уверял, что «русские люди против него стоять не будут»[423]. За оказанную помощь Анкудинов обещал султану Астрахань с пригородами. Однако в Константинополе вскоре потеряли к самозванцу всякий интерес. Этому способствовала деятельность русских послов стольника Телепнева и дьяка Кузовлева, которые представили великому визирю неопровержимые улики самозванства Анкудинова. После этого он вместе с Конюховым появляется в Риме, где принимает католичество. В конце 1649 г. Анкудинов пришел на Украину к гетману Богдану Хмельницкому.

Здесь уже второй год шла война украинского народа против Польши. Еще 8 июня 1648 г. Хмельницкий написал письмо Алексею Михайловичу о желании всей запорожской армии признать царя своим защитником[424]. Однако просьба Хмельницкого осталась без ответа, поскольку пришла в самый разгар народного восстания в Москве: 1 июня 1648 г. «простой народ» хотел подать челобитную «на неправды и насилия», чинимые боярами, царю Алексею Михайловичу. Но стрельцы стали разгонять челобитчиков плетьми. В ответ в стрельцов полетели камни. На следующий день во время крестного хода толпа народа окружила царя и вручила ему челобитную. Народ требовал немедленно выдать особенно ненавистных ему притеснителей: бояр Плещеева, Траханиотова, Морозова.

Попытки бояр успокоить восставших ни к чему не привели. На сторону народа перешли стрельцы, были разгромлены дома окольничего Траханиотова, возглавлявшего Пушкарский приказ, купца Василия Шорина и др. Восстание разрасталось с каждым днем, и вскоре Москва оказалась фактически в руках восставших. Слухи о восстании в Москве быстро распространились по всей России. Народные выступления начались в Козлове, в Сольвычегодске, Курске. Осенью 1648 г. произошли волнения в Чугуеве, Томске, Нарыме и других городах. Волнения из городов перебросились в деревню. В январе 1649 г Земский собор принял «Соборное Уложение», которое оформило в России крепостное право. Началась новая волна выступлений. Крестьяне бежали от своих помещиков к казакам на Дон и на Украину. В 1650 г. вспыхнули восстания в Пскове и в Новгороде. Народные выступления не затухали вплоть до начала 60-х гг. XVII в.

Появление самозванца в такой сложной внутриполитической обстановке в России представляло прямую угрозу Русскому государству. К известию о том, что Богдан Хмельницкий предоставил убежище претенденту на московский трон, в Москве отнеслись весьма настороженно. Теплый прием, оказанный Хмельницким Анкудинову, можно объяснить желанием гетмана оказать давление на Москву и добиться от нее помощи в борьбе с Польшей. Не исключено, что Хмельницкий, ища поддержки у Москвы, одновременно готовился к действиям против нее в том случае, если никакой поддержки не будет оказано[425]. Московское правительство, получив от русских купцов известие о местонахождении самозванца, обратилось к польскому правительству с просьбой выдать Анкудинова.