Государи московские. Книги 6-9

По случаю мора во многих волостях Московского княжения была вновь, по совету Ивана Кошкина, уменьшена татарская дань – «выход царев» (ордынского хана на Руси называли «царем» уже давно). А, впрочем, год был сведен без особых проторей. Ежели бы не страшный пожар в Ростове, унесший более тысячи жизней, то и вовсе можно было бы радоваться. Принят в службу знаменитый литовский князь. Остановлен Витовт. Налажены псковские и новгородские дела, укреплена Ржева. Без боя восстановлена власть на Рязани Федора Ольговича. Нижний Новгород находится в руках великого князя Московского. (Нижнегородские князья, дети Дмитрий Костантиныча, укрощены, но все живут и злобствуют потомки князя Бориса, пока, впрочем, бессильные.) Во Твери опять разоспорили Иван Михалыч с братаничем Иваном Борисовичем, и Иван Борисович бежал на Москву, полагая великого князя Московского верховным разрешителем удельных споров. Сын великого князя Василия, Иван, рос и радовал сердце отца, возлагавшего на Ивана все большие и большие надежды.

В Орде, где сел на царство Булат-Салтан, пока было спокойно, и Едигей слал опять ласковые письма, называя Василия сыном своим.

Опас поиметь все-таки стоило. И когда два сына покойного Тохтамыша Джелаль эд-Дин, на Руси его прозвали Зелени-Салтаном, и Керим-Берды попросили дать им приют, Василий не отказал, но поместил царевичей (они, по слухам, терпеть не могли друг друга) на восточной окраине княжества и – поврозь. Боярам, что ведали приемом беглецов, было строго-настрого наказано не доводить о том, дабы не прослышал и не разгневался Едигей. Уведает, конечно! Как без того! Но, когда уведает, тогда и думать начнем… Многое на Руси и тогда, как теперь, творилось на «авось», без дальнего загляда.

А, впрочем, Свидригайло с его дружиной казался достаточным заслоном и от Литвы, и от Орды.

Ничто, казалось, не предвещало великой беды. Хлеб был убран и сложен в закрома. Наступила зима. Мор поутих, и весело было зреть откуда-нибудь с высокого холма укрытые снегом уютные деревни с бело-розовыми дымами топящихся печей. Ничто не предвещало беды!

И движение ордынских ратей под водительством Едигея поначалу мало кого смутило, ибо Едигей сообщал Василию, что Орда, мстя за свои обиды, движется на Витовта.

Об этом последнем великом татарском нашествии на Русь сообщает Новгородская Первая летопись (короче всего), гораздо подробнее – «Московский летописный свод конца XV века», и еще подробнее – патриаршья Никоновская летопись, где помещены и письмо Едигея к Василию, и горестные поучения «юным» боярам за их неосмотрительность в делах с Ордой, и рассказ о том, как и почему Едигей обманул великого князя Московского.

У составителй Никоновского свода наверняка были в руках документы, исчезнувшие позднее (как то же письмо Едигея!). Но тут и возникают вопросы, а именно: в Московском летописном своде прямо сказано, что Едигей шел на Русь. В Никоновской – он якобы шлет успокоительное письмо великому Московскому князю: «Уведай, Василий, что это идет царь Булат-Салтан со всею Великою Ордою на Витовта, да мстит, колико есть сотворил земли твоей (то есть отмщая московские обиды!). Ты же воздай ему честь, ежели не сам, то пошли к царю сына или брата, ежели и не так, то кого-либо из своих вельмож, и ничего не бойся, поскольку я помогаю тебе во всем». Все же Едигей лукавствовал, – добавляет летописец, – дабы москвичи не собрали воинство против него. Выслушавши татарского посла, Василий Дмитрич послал единого от вельмож Юрья именем, с дружиною. Едигей захватил Юрия, не дав ему послать вести, и скоро сам явился под Москвой.