Государственная измена

Силовой стратегии Запада Горбачев и его ближайшие советники в области внешней политики Шеварднадзе и Яковлев «противопоставили» утопическую программу полного ядерного разоружения, рассчитанную на 15 лет. Как позднее отмечал генерал КГБ Н. С. Леонов, советские специалисты были поражены не только тем, что их никто не привлекал к работе над этим документом, но и самим его содержанием, волюнтаристским характером, оторванностью от реальной мировой действительности, политической, пропагандистской направленностью. Даже самый элементарный просчет возможной реакции в мире на это выступление мог бы убедить авторов в том, что оно не встретит никакой поддержки со стороны ядерных держав. Все четыре члена ядерного клуба не проявляли ни малейшего намерения всерьез приступить к ликвидации своих ядерных арсеналов. Для России же такой подход носил характер самоубийства. При обширности и малонаселенности нашего государства, при наличии серьезных территориальных претензий со стороны ряда государств, при неблагополучном положении в обычных вооруженных силах только ядерное оружие в состоянии надежно защитить российскую территорию[365].

Важнейшим этапом антирусского наступления Запада стала встреча Генерального секретаря КПСС Горбачева и президента США Рейгана в октябре 1986 года в Рейкьявике. Американский президент считал ее своей личной победой. В 1993 году этот факт признал и сам Горбачев в интервью французской газете «Фигаро». По заявлению корреспондента этой газеты, Горбачев признал, что в Рейкьявике он фактически вручил судьбу СССР в руки американского правительства. «Рейкьявик, — сказал Горбачев, — на деле был драмой, большой драмой. Вы скоро узнаете, почему. Я считаю, что без такой сильной личности, как Рональд Рейган, процесс не пошел бы... На той встрече в верхах мы, знаете ли, зашли так далеко, что обратно уже повернуть было нельзя...»[366] Именно в Рейкьявике был открыт счет односторонним уступкам советского руководства антирусской коалиции Запада.

Переговоры о сокращении Вооруженных сил с США и блоком НАТО руководство СССР вело не на равноправных началах, игнорируя мнение военных о том, что предметом переговоров должны являться все виды Вооруженных сил: Стратегические ядерные силы, Сухопутные войска, Военно-воздушные силы и Военно-морские флоты сторон. Поскольку США и другие государства блока НАТО категорически отказывались идти на переговоры о сокращении Военно-морских сил и по существу на этой основе блокировали вообще переговоры, Горбачев настоял на уступке им, и Военно-морские силы были выведены за рамки переговоров. В результате этой уступки господство на морях и океанах США и блока НАТО стало еще значительней[367]. Горбачев также пошел на односторонние уступки Западу, согласившись при заключении договора об ограничении стратегических вооружений между СССР и США не учитывать потенциалы Великобритании и Франции, которые были неразрывны с американскими и координировались в рамках общих планов НАТО.

Переговоры, которые Горбачев и Шеварднадзе вели с США по вопросам разоружения, были цепью односторонних уступок США и НАТО. Как позднее писала газета «Нью-Йорк таймс»: «Американские руководители переговоров признают, что их избаловали в те дни, когда очень услужливый господин Шеварднадзе был министром иностранных дел и каждый спорный вопрос, похоже, решался так, что Советы уступали 80%, а американцы — 20»[368]. При подписании Договора СНВ-1 Горбачев и Шеварднадзе игнорировали тот факт, что с военной точки зрения он был более выгодным для США, чем для СССР. Более того, он не был увязан с Договором по противоракетной обороне (хотя это предлагалось добросовестными экспертами).

В результате подписания договора о сокращении ракет меньшей и средней дальности СССР сократил в 2,5 раза больше своих носителей и в 3,5 раза больше своих боеголовок, чем США[369].

Как писал бывший заместитель министра иностранных дел СССР Г. М. Корниенко, «к приятному удивлению американцев», на переговорах в апреле 1987 года «почти походя» не за понюх табака была отдана наша ракета «Ока». Инициаторами ее передачи были Горбачев и Шеварднадзе. Государственный секретарь США Шульц после этой удачи по пути из Москвы сказал, что согласие Горбачева на включение ракет «СС-23» («Ока») в договор РСМД «было настолько односторонне выгодным для Запада, что он не уверен, смогли бы советские руководители провернуть это, будь в Москве демократический законодательный орган»[370].

Аналогичный характер носила односторонняя уступка США в вопросе об уничтожении Красноярской радиолокационной станции, предназначенной для «просматривания» ракетного нападения на СССР с северо-востока. Эта станция была просто пожертвована США, хотя последние имели аналогичные станции в Гренландии и Великобритании и по той же логике тоже должны были их уничтожить.