Государственная измена

Собственно, идея устранения своих политических противников под видом борьбы с последствиями «культа личности Сталина» принадлежала не Хрущеву, а Берии. В апреле — июне 1953 года этот политический монстр выступает с предложениями по ликвидации ГУЛАГа и освобождении политзаключенных. Взяв инициативу в свои руки, Берия еще на апрельском пленуме ЦК 1953 года обрушивается с нападками по адресу Сталина и Игнатьева, обвинив их в злоупотреблении властью и фабрикации «дела врачей». Шаг этот, поддержанный Хрущевым, был необходим Берии для смещения Игнатьева с поста секретаря ЦК, курировавшего органы безопасности. Устранив Игнатьева, бывшего человеком Маленкова, Берия и Хрущев усиливали свои позиции в контроле над партией; а Маленков потерял свое руководящее положение в аппарате ЦК и уже фактически зависел от своих двух более ловких «товарищей». Однако, как справедливо отмечалось, Маленков «не понимал этого и преувеличивал свой авторитет, все еще думая, что он второй после Сталина человек в партии и государстве и что все, кто вокруг него, включая Президиум ЦК, заинтересованы в хороших с ним отношениях»[1]. Однако в новых условиях каждый член Президиума, а особенно Берия и Хрущев, вынашивал собственные планы захвата власти.

Чтобы очернить своих политических противников, Берия фабрикует ряд скандальных обвинений по адресу умершего вождя. 2 апреля 1953 года он адресует в Совет Министров СССР докладную записку, в которой без привлечения конкретных свидетельств утверждал, что известный сионистский деятель Михоэлс якобы был злодейски убит по приказу Сталина группой работников МГБ.

Старания Берии как можно скорее освободить и реабилитировать лиц, связанных с сионистской деятельностью, русские люди объясняли его еврейским происхождением и желанием угодить евреям. В связи с этим, видимо, по просьбе самого Берии, Хрущев направил закрытое письмо партийным организациям с требованием не комментировать опубликованное в печати сообщение МВД по «делу врачей» и не обсуждать проблему антисемитизма на партийных собраниях»[2].

Под гегемонией Берии новый правящий режим носит демонстративно антирусский характер. Уже в первые месяцы после смерти Сталина происходит смещение русских с руководящих постов. Хотя впоследствии акция эта приписывалась только Берии, осуществление ее, совершенно очевидно, не могло происходить без одобрения всего Политбюро.

По инициативе Берии осуществляется так называемая «коренизация» (привлечение только национальных кадров) партийно-государственного аппарата, а также дается предписание вести делопроизводство союзных республик на местном языке. Таким образом, русские лишались возможности участвовать в государственной и общественной жизни российских окраин и становились там вроде иностранцев или людей второго сорта.

Основные положения антирусской программы Берия изложил в докладе на заседании Президиума ЦК КПСС 12 июня 1953 года. Возражений ни у кого не было. Приняли постановление, в котором, в частности, сказано следующее:

1)   обязать все партийные и государственные органы коренным образом исправить положение в национальных республиках — покончить с извращениями советской национальной политики;

2)   организовать подготовку, выращивание и широкое выдвижение на руководящую работу людей местной национальности; отменить практику выдвижения кадров не из местной национальности; освобождающихся номенклатурных работников, не знающих местный язык, отозвать в распоряжение ЦК КПСС;

3)  делопроизводство в национальных республиках вести на родном, местном, языке.

Введенный Сталиным список должностей в аппарате управления, которые предпочтительнее отдавать русским, по сути дела, отменяется, а право выдвижения кадров на эти должности отдается на откуп националистам. Русских вытесняют с руководящих должностей. В Малороссии первого секретаря ЦК великоросса Мельникова заменяют малороссом Кириченко; в Латвии второй секретарь ЦК Ершов заменяется латышом Круминьшем. Как писал зампред КГБ СССР Ф. Бобков: «Если бы подобные перестановки проводились спокойно, без надрыва, они, возможно, даже могли получить поддержку у населения республики. Однако это перетряхивание кадров осуществлялось шумно, демонстративно и имело явно антирусскую направленность. Тех, кого освобождали от должности, грубо оскорбляли, не считаясь с тем, хорошо или плохо работал человек. Объективно это был поход против «чужаков», кампания по изгнанию русских из республик, что неизбежно вызвало всплески национальной вражды»[3]. Таким образом, новое политическое руководство пересматривает политику Сталина на преобладание русских кадров в системе управления СССР. Более того, уже с середины 1953 года в недрах бериевской госбезопасности идет подготовка к осуществлению нового политического процесса, главными действующими лицами которого должны были стать русские кадры, и прежде всего те из них, на которые непосредственно опирался Сталин в последние годы своей жизни.