Государственная недостаточность. Сборник интервью

Что же касается литературного генеральства, то это не ко мне. Я сознательно вышел из всех писательских союзов, которые, по-моему, сейчас только вредят литературному процессу и во многом потому, что зачастую командуют этими союзами «генералы», не сочинившие за свою жизнь ничего достойного даже ефрейторской лычки…

– Было время, вы вели на телевидении несколько передач, сейчас появляетесь только в качестве гостя. Почему? И что вы думаете о нынешнем состоянии «ящика»?

– Ну, прежде всего потому, что «Литературная газета» требует столько времени и усилий, что на телевизионные проекты, честно говоря, сил пока не остается. Впрочем, недавно мне предложили вместе с моей дочерью Алиной выступить в качестве ведущих в новом проекте РТР «Семейная летопись», которая будет рассказывать о знаменитых кланах и семьях. Я сначала отказался, сославшись на занятость и на то, что Алина уже вполне очевидно ждет второго ребенка, но как раз последнее обстоятельство привело авторов проекта в бурный восторг, и они меня уговорили. Сняли восемь пилотных передач. Надеюсь, до эфира они дойдут, если, конечно, не помешает то обстоятельство, что «ЛГ» жестко критикует нынешнее ТВ, включая и «вторую кнопку».

По моему глубокому убеждению, не изменившемуся с тех времен, когда я был телеэкспертом «Труда», нынешнее ТВ не только не способствует консолидации и оздоровлению общества, а, наоборот, насаждает депрессивность и деструктивность. Это, прежде всего, постоянное глумление над советским периодом нашей истории, который дорог большей части населения. Это отсутствие сколько-нибудь внятной информации о том, чем живет подлинная Россия. Про жизнь Америки, Европы и Израиля мы узнаем сегодня из ящика гораздо больше, чем про жизнь Смоленщины, Поволжья или Сибири. Да, в этих странах живет много наших бывших соотечественников, но в России-то их живет гораздо больше – и не бывших. Согласитесь, ведь это не что иное, как информационное расчленение страны, которое может стать когда-нибудь и политико-географическим! Наконец, меня абсолютно не устраивает то, что с телевидения сегодня изгнан думающий человек, прежде всего писатель. Изгнаны настоящие, а не назначенные таланты. Где Распутин, где Леонид Бородин, где Кара-Мурза, где Погудин, где Смолянинова, где Татьяна Петрова? Когда о смысле жизни и разных высоких материях в эфире бормочет Бари Алибасов, Петросян острит, а Ефим Шифрин поет, мне хочется выкинуть телевизор в окно!

– Вы утверждаете, что для писателя самое важное «сказать не вовремя», то есть задолго до того, как это стало общим местом. Какими из своих пророчеств, предвосхищений вы особенно гордитесь?

– В самом деле, писатели обладают какой-то особой социально-нравственной сейсмочувствительностью. В «ЧП районного масштаба» (1981) я показал молодых чиновников, готовых за очередной шаг по аппаратной лестнице пожертвовать чем угодно – любовью, честью, долгом. Так и получилось в девяносто первом… В «Апофегее» (1989) я старался предупредить о том, какую страшную угрозу несет обществу набиравший силу Ельцин. В итоге, оказался прав, но получил пожизненный ярлык «антидемократа». В повести-памфлете «Демгородок» (1993) вывел адмирала, взявшего власть в России и наведшего в стране порядок, приструнив «врагоугодников и отчизнопродавцев». Что исполнилось, а что нет – судить читателям…

– В прозе и публицистике вы затрагиваете самые острые проблемы общественной жизни. Какие из них представляются сегодня наиболее актуальными?

– Таких проблем много, но есть одна, не решив которую мы не выйдем из цивилизационного кризиса. Сегодняшнее российское общество несправедливо. Скажите: «Вот уж удивил – так удивил!» Конечно, абсолютно справедливых социумов вообще не бывает. Но мы живем в чудовищно, саморазрушительно несправедливом обществе, где ветераны войны, честные труженики, рискующие жизнью офицеры еле сводят концы с концами, а откровенное жулье вкладывает шальные деньги в развитие мирового спорта. Чтобы жить, а не вымирать, люди должны верить в возможность справедливости. Мы же сегодня верим в невозможность справедливости. Это очень опасно, очень! Это страшно, в том числе и для тех, кто сегодня благополучен.

– Вы всегда говорили о необходимости преодоления раскола в писательской среде. Удается ли решать эту задачу на страницах «Литературной газеты»?