Государственность и анархия

При этих условиях он встретился с прусским принцем Вильгельмом, который после конференции в Ольмюце возненавидел Австрию так же, как революцию. Лишь только Вильгельм стал регентом, он тотчас обратил внимание на Бисмарка и сначала назначил его послом в Россию, потом во Францию и, наконец, своим первым министром.

Во время посольства Бисмарк довел свою программу до зрелости. В Париже он взял несколько драгоценных уроков в государственном мошенничестве у самого Наполеона III, который, видя ревностного и способного слушателя, открыл свою душу и сделал несколько прозрачных намеков о необходимой переделке карты Европы, требуя для себя рейнской границы и Бельгии, а остальную Германию предоставляя Пруссии. Результаты этих переговоров известны: ученик провел учителя.

При вступлении в министерство Бисмарк сказал речь, в которой изложил свою программу: «Границы Пруссии тесны и неудобны для первоклассного государства. Для завоевания новых границ необходимо расширить и усовершенствовать военную организацию. Нужно приготовиться к предстоящей борьбе, а в ожидании этого собирать и умножать свои силы. Вся ошибка в 1848 году состояла в том, что хотели соединить Германию в одно государство путем народных учреждений. Великие государственные вопросы решаются не правом, а силою – сила всегда предшествует праву».

За последнее выражение немало досталось Бисмарку от либералов Германии с 1862 по 1866 г. С 1866 г., т. е. после побед над Австриею, и в особенности после 1870 г., т. е. поражения Франции, все эти упреки обратились в восторженные дифирамбы.

Бисмарк с обычною смелостью, свойственною ему циничностью и презрительною откровенностью в этих словах высказал всю суть политической истории народов, всю тайну государственной мудрости. Постоянное преобладание и торжество силы – вот настоящая суть; все же, что на политическом языке называется правом, есть только освящение факта, созданного силою. Ясно, народные массы, жаждущие освобождения, не могут ожидать его от теоретического торжества отвлеченного права, они должны силою завоевать свободу, для чего должны организировать вне государства и против него свои стихийные силы.

Немцы, как мы уже говорили, хотели не свободы, а сильного государства; Бисмарк понимал это и с прусскою бюрократией и военной силой чувствовал себя способным достичь этого, поэтому он смело и твердо пошел к цели, не обращая внимания ни на какие права, ни на жестокую полемику и нападения на него либералов и демократов. Он, вопреки предшествовавшим правителям, верил, что и те и другие по достижении цели будут его страстными союзниками.

Король-фельдфебель и Бисмарк-политик желали усиления войска, для чего нужны новые налоги и займы. Палата народных представителей, от которой зависело утверждение новых налогов и займов, отказывала в этом постоянно, вследствие чего ее несколько раз распускали. В другой стране такое столкновение могло бы вызвать политическую революцию, в Пруссии же нет, и Бисмарк это понимал, а поэтому, несмотря на отказы, он брал нужные суммы везде, где мог, путем займов и налогов. Палата же с своими отказами обратилась в посмешище если не Германии, то Европы.

Бисмарк не ошибся; достигнув цели, он стал идолом и либералов, и демократов.

Никогда и ни в какой стране, быть может, не было такого быстрого и такого полного переворота в направлении умов, какое обнаружилось в Германии между 1864, 1866 и 1870 годами. До самой австро-прусской войны с Данией Бисмарк был самым непопулярным человеком в Германии. Во время этой войны, и особенно по окончании он обнаружил самое глубокое презрение ко всем правам народным и государственным. Известно, как бесцеремонно Пруссия и увлеченная ею глупая Австрия выгнали из Шлезвига и Гольштейна саксонско-ганноверский корпус, занимавший эти провинции по приказанию Германского союза; как нагло Бисмарк делил с обманутою им Австриею завоеванные провинции и как кончил объявлением всех их исключительною добычею Пруссии.

Можно предположить, что такое поведение возбудит сильное негодование всех честных, свободолюбивых и справедливых немцев. Напротив, именно с этого момента начала расти популярность Бисмарка – немцы почувствовали над собою государственно-патриотический разум и сильную правительственную власть. Война 1866 года только усилила значение его. Быстрый поход в Богемию, напоминавший походы Наполеона I, ряд блестящих побед, низложивших Австрию, триумфальное шествие по Германии, разграбление неприятельских местностей, объявление Ганновера, Гессен-Касселя и Франкфурта военною добычею, образование Северогерманского союза под покровительством будущего императора – факты, приведшие в восторг немцев. Вожди прусской оппозиции, Вирховы, Шульце-Деличи и т. д., вдруг замолкли, объявив себя нравственно побежденными. Осталась в оппозиции самая небольшая группа с благородным старцем Якоби во главе и которая примкнула к «народной партии», образовавшейся на юге Германии после 1866 года.