Государственные игры

– Джоди, нам необходимо отсюда выбраться. – И тут Боб нашел то, что искал. – Милая, мне придется обработать твою рану. Девушка открыла глаза.

– Каким образом? – спросила она, поморщившись из-за того, что шевельнула плечом.

– Я должен достать из тебя пулю. Но у нас нет ни длинной тряпки для повязки, ни ниток, чтобы зашить твою рану. После того как я покончу с пулей, рану надо будет прокалить.

– Вы хотите меня прижечь? – Джоди резко насторожилась.

– Мне доводилось это делать и раньше, – ответил Херберт. – Нам нужно отсюда уходить, а для этого у нас нет даже конной тяги. То, что я собираюсь сделать, будет больно, но сейчас тебе больно не меньше. Заняться раной необходимо.

Девушка откинула голову назад.

– Солнышко! Мы не можем терять времени.

– Хорошо, – с усилием согласилась она. – Делайте. Держа руки внизу, так, чтобы Джоди не увидела, он зажег спичку и поднес пламя к кончику своего кинжала. Еще через несколько секунд он загасил пламя и двумя пальцами аккуратно развел края ранки. В желтоватом свете лампочки блеснула тыльная часть пули. Сделав глубокий вздох, Херберт зажал рот девушки левой ладонью.

– Можешь укусить, если очень захочется, – разрешил он, занося над раной нож.

Джоди застонала.

Хитрость в обработке пулевых ранений заключалась в том, чтобы, доставая пулю, не причинить еще больших повреждений, чем та уже сделала. Но извлечь пулю было необходимо, пока она не сместилась в тканях и не разорвала их в других местах или не распалась на фрагменты.

В идеале, чтобы извлечь пулю, необходимы щипцы или пинцет. У Херберта был только нож. Это означало, что он должен подцепить пулю снизу и выковырнуть ее быстрым движением, чтобы лезвие не гуляло туда-сюда от непроизвольных движений Джоди.

Секунду поизучав ранение, он приставил кончик к отверстию. Пуля вошла в тело под небольшим углом слева направо, и ему придется идти тем же путем. Задержав дыхание, он ухватил нож покрепче и медленно ввел его в рану.

Джоди простонала в его ладонь и стала с силой вырываться из рук, но он прижал ее левым предплечьем. Ничто не развивало мышцы верхней части тела так, как постоянные отжимания в кресле-каталке.

Херберт довел лезвие до конца пули. Нащупав ее край, завел кончик лезвия под пулю и использовал нож как рычаг. Кусочек металла медленно вылез наружу и скатился вдоль тела девушки.

Сунув нож за пояс и отпустив Джоди, Херберт быстро схватил спички.

– Чтобы прижечь рану, мне понадобятся четыре-пять секунд, – сказал он. – Ты мне дашь их?

Сжав покрепче губы и веки, Джоди решительно кивнула.

Херберт чиркнул спичкой и поджег ею весь коробок. Это было и быстрее и горячее, чем если бы он разогревал лезвие ножа. А сейчас счет шел на секунды.

Еще раз зажав Джоди рот рукой, Херберт прижал полыхающие головки спичек к кровоточащей ране.

Девушка напряглась и укусила его за ладонь. Бобу была знакома та боль, которую она испытывала, и он знал, что эта боль станет еще нетерпимей по мере того, как будет испаряться влага из тканей. Когда Джоди сжала зубы сильнее, Херберт переборол собственную боль и наклонился к ее уху.

– Тебе доводилось видеть Кеннета Бранаха в роли Генриха V? Одна секунда. Выкипела кровь. Руки Джоди метнулись к кисти Херберта.

– Помнишь, что он говорил своим солдатам? Две секунды. Запахло паленым мясом. Зубы Джоди прокусили его ладонь.

– Генри говорил им, что наступит день, когда они будут показывать шрамы своим детям и рассказывать, какими крутыми были их отцы.

Три секунды. Рана зашипела. Силы Джоди, похоже, были на исходе. У нее начали закатываться глаза.

– И тебе будет, что рассказать, – продолжил Херберт. – Но ты, наверно, сделаешь пластическую операцию.

Четыре секунды. Края раны сошлись под воздействием высокой температуры. Руки Джоди безвольно упали.

– Никто ни в жизнь не поверит, что ты была ранена. Что ты сражалась с королем Бобом Хербертом в день святого Сапожника.

Пять секунд. Херберт потянул за коробок, и тот с небольшим сопротивлением оторвался от горелой плоти. Отбросив его в сторону, Боб счистил остатки угольков с кожи девушки. Вид у раны был безобразный, но по крайней мере она закрылась.

Херберт высвободил руку из зубов девушки. Ладонь кровоточила.

– Теперь мы оба сможем похвастаться шрамами, – проворчал Боб, дотягиваясь до дверцы со своей стороны. – Как ты думаешь, теперь ты сможешь идти?

Джоди посмотрела на Херберта. Капельки испарины блестели на ней в тусклом свете салона.

– Я должна… – ответила она. Не глядя на рану, она поправила блузку. – Я поранила вам руку?

– Если у тебя нет бешенства, со мной все будет в порядке. – Херберт открыл дверцу. – Теперь, если ты мне поможешь с креслом, мы могли бы убраться отсюда ко всем чертям.

Джоди медленно с опаской обогнула машину. С каждым шагом она становилась все уверенней и к тому времени, когда приблизилась к Херберту, похоже, почти пришла в себя. С некоторым усилием она извлекла кресло из салона и разложила его рядом с Бобом.

Упершись руками в сиденье, Херберт перебросил тело в кресло.

– Двинулись, – скомандовал он. – На восток. Влево.

– Я пришла не оттуда, – засомневалась она.