Государственные игры

– Нет, – ответил он. – Последнее время наше правительство слишком сосредоточилось на электронных средствах разведки. Шпионские спутники. Радиоперехват. Фоторазведка. Компьютеры. Да, это прекрасные инструменты, но этого недостаточно. Лет так тридцать-сорок назад наши агенты были разбросаны по всему свету. Агентурная разведка. Оперативники, которые проникали в иностранные правительства и разведывательные структуры, внедрялись в террористические группировки и использовали все свои аналитические способности, всю свою инициативу, изобретательность и мужество, чтобы добывать необходимую нам информацию. Ни одна самая лучшая камера в мире не сможет достать чертежи из ящика стола. Только человек способен забраться в компьютер, который не подключен к внешней сети. Спутник-шпион не заглянет в глаза террористу и не подскажет, действительно ли он или она являются фанатиками или их можно еще переубедить. И нам необходимо восстанавливать это направление.

– Прекрасно сказано! – восхитилась сенатор. – Однако вы меня не убедили. Чтобы защитить интересы Америки, нам не нужна эта ваша агентурная разведка. “Страйкер” не позволил корейским лунатикам разбомбить Токио. Они спасли администрацию русского президента, который до сих пор так и не доказал, является ли он по-настоящему нашим союзником. С какой стати, почему американским налогоплательщикам следует тратить деньги на выполнение международных полицейских функций?

– Да потому, что мы – единственные, кто могут их выполнить! – горячо ответил Роджерс. – Мы сражаемся с раком, сенатор. И нам приходится его лечить, где бы ни обнаружилась опухоль.

– Я согласна с сенатором Фокс, – услышал он за спиной голос Марты. – Существуют иные организации, которым Соединенные Штаты могли бы переадресовать международные заботы. ООН и Международный суд предназначены именно для таких целей и соответствующим образом финансируются. А еще есть НАТО.

– Ну, и где же они были? – не оборачиваясь, спросил Роджерс.

– Простите?

– Где же была эта самая ООН, когда ракета “нодонг” стартовала из Северной Кореи? Именно мы оказались теми хирургами, которые не допустили, чтобы японцы подцепили лихорадку с температурой эдак тысяч восемнадцать градусов по Фаренгейту.

– Еще раз повторяю, это была отличная работа, – сказала сенатор. – Но это была работа, которую вам не следовало взваливать на свои плечи. Соединенные Штаты пережили столкновение Советского Союза с Афганистаном, войну Ирана с Ираком, переживут они и другие конфликты.

– Скажите это семьям американцев, ставших жертвами террористов, – не сдавался Роджерс. – Сенатор, мы не просим у вас игрушек или дорогих безделиц. Я прошу вас о безопасности американских граждан.

– Будь этот мир совершенным, мы имели бы возможность обезопасить каждое здание, каждый самолет, каждую жизнь. – Фокс застегнула портфель. – Но наш мир далек от совершенства, и бюджет придется урезать так, как я уже сказала. Дебатов и слушаний по этому вопросу проводиться не будет.

– Прекрасно! – воскликнул Роджерс. – Когда Пол возвратится, можете начинать прямо с моей зарплаты. Фокс устало прикрыла глаза.

– Пожалуйста, генерал, давайте обойдемся без рисовки.

– Я вовсе и не пытаюсь драматизировать, – заверил ее Роджерс. – Просто я убежден, что нельзя что-либо делать, не продумав всего как следует. Вы изоляционистка, сенатор. И вы стали ею с того времени, когда произошла трагедия во Франции.

– Это не имеет никакого отношения к…

– Конечно же, имеет. И я понимаю ваши чувства. Убийцу вашей дочери французы так и не отыскали, и их это, похоже, мало волнует. Так с какой стати мы будем им помогать? И вы позволяете себе привносить это в более крупные вопросы, такие, как вопрос национальной безопасности.

– Генерал, – заговорила Марта, – у меня за границей никто не погиб, но я тоже согласна с сенатором. Оперативный центр был создан для того, чтобы оказывать помощь другим госучреждениям, а не другим государствам. Мы как-то упустили это из виду.

Роджерс обернулся и посмотрел на Марту сверху вниз.

– У вашего отца была песня “Мальчик, потушивший огни”, о белом пареньке, который выключил в клубе свет, чтобы там смог спеть чернокожий певец…

– Не надо мне цитировать моего отца, – оборвала его Маколл, – и не надо намекать, что мне повезло с вашим клубом, генерал. Мне никто не помогал получить этот ангажемент…

– Если вы позволите мне закончить, – перебил ее Роджерс, – то я имел в виду совершенно не это.

Голос генерала сохранил спокойствие. Миссис Роджерс не так воспитала сына, чтобы тот позволил себе повысить голос на женщину.

– Я всего лишь пытался объяснить: того, что Гошен называл “прекрасным одиночеством”, просто больше не существует. Ни в мире музыки, ни в мире политики. Если развалится Россия, это повлияет на Китай, Прибалтику и Европу. Если пострадает Япония…

– Про теорию “домино” я узнала еще в начальной школе, – заявила Маколл.