Государственные тайны. Книги 1-3

— Нет, я проверяла. Повозка уже полностью разгружена.

— Кто занимался разгрузкой?

— Большие сундуки носили слуги, коробки — двое солдат.

— Надо бы поставить в известность госпожу суперинтендантку, — сказала госпожа де Навай. — Впрочем, она уже отправилась на ужин к кардиналу. Придется самой заняться. Сейчас я вызову слуг. Госпожа де Фонсом, не спуститесь ли вы вниз? Любопытно узнать, что там происходит.

— Охотно.

Перед домом двое придворных королевы-матери тщательно обыскивали пустую повозку. За их трудами с безразличным видом наблюдал кучер. Толпа, собравшаяся было поглазеть на разгрузку роскошного багажа, уже разошлась, но около двери вели оживленную беседу два мушкетера.

— Если не ошибаюсь, вы — капитан д'Артаньян? — спросила Сильви у одного из них, приблизившись.

— Всего лишь лейтенант, госпожа, — ответил он, отдавая честь.

— Не объясните ли мне, что здесь происходит? Я — герцогиня де Фонсом из свиты новой королевы.

— Кажется, дело приняло серьезный оборот, герцогиня. Желая сделать честь инфанте, король повелел, чтобы этой ночью двери дома охраняли мои мушкетеры. Повозки встречал караул из двух моих молодцов, господина де Лессака — вот он, и господина де Сен-Мара.

— Сен-Мар?

— Вы его знаете?

— Не очень хорошо. Прошу вас, продолжайте. Д'Артаньян рассказал, что после прибытия повозок. испанское сопровождение которых осталось у ворот города, слуги принялись таскать кожаные сундуки, тогда как багаж с печатями испанского королевства был распоряжением интенданта королевы-матери доверен караульным, то есть мушкетерам. Лессак и Сен-Мар подняли наверх по одной коробке каждый, причем пока один ходил, другой дожидался его внизу. Спустившись, господин де Лессак не нашел ни последней коробки, ни Сен-Мара.

— Неужели вы полагаете, что он мог?.. Ведь он — дворянин и солдат! — возмутилась Сильви.

— Знаю, и мне тоже вовсе не доставляет удовольствия его подозревать, но…

— Зачем ему это добро? Если господин де Сен-Мар оставил свой пост, то, наверное, по какой-то очень важной причине. Вам не хуже моего известно, как сильно его влечет к дому господина Эшевери, где проживаю и я.

— Отлично известно. Но, на его беду, его видели.

— Видели, как он схватил коробку и скрылся с ней?

— Именно.

— Кто это говорит?

— Видите двоих моих людей? Они стерегут паломника из приюта. Он и видел, как Сен-Мар побежал в сторону моря.

Ошеломленная Сильви пыталась сообразить, что все это могло означать. Свидание Сен-Мара и Маитены должно было состояться только следующим вечером, поэтому;

Сен-Мара не было ни малейших причин… А если?..

Она вспомнила удрученный шепот молодого мушкетера, «Я беден. Если бы не это прискорбное обстоятельство, я обошелся бы без чужой помощи, а просто нанес бы Манешу Эшевери визит и попросил руку его дочери». На душе у нее стало нехорошо. Неужели бедняга не сумел воспротивиться соблазну, каковой представляли для него драга ценности инфанты? В конце концов, она плохо знала этого человека и могла только гадать, куда его может завести необузданная страсть. И все же внутренний голос подсказывал ей, что он не мог совершить подобную низость. Слишком искренен и прям был взгляд Сен-Мара! К тому же Мантена была слишком горда, чтобы выстроить свое счастье на зыбкой почве банальной кражи, тем более совершенной таким глупым способом, на глазах у зевак! Темнота темнотой, но бежать с коробкой под мышкой и воображать, что тебя никто не заметит, — непостижимая наивность.

Оказалось, что она размышляет вслух, потому что д'Артаньян подхватил:

— Очень хотел бы с вами согласиться. Кажется, я хорошо знаю своих подчиненных, но где уследить, что творится в голове у влюбленного юноши! Если бы не этот свидетель…

— Можно мне с ним побеседовать?

— Разумеется. Пойдемте.

Паломник, не снимавший огромную мятую шляпу из фетра, украшенную по традиции ракушками святого Иакова, сразу не понравился Сильви. Несмотря на стрижку богомольца, елейный вид и смиренную речь, он производил неприятное впечатление. Слишком ревностно он повторил свое обвинение, якобы он видел мушкетера, который слез с повозки с коробкой в руках, а потом вместо того, чтобы войти в дом, оглянулся, словно желая убедиться, что за ним никто не наблюдает, и со всех ног бросился в темноту, к берегу океана.

— Как же он не заметил вас? — удивленно осведомилась Сильви.

— Я стоял в тени вон той часовенки. Когда он побежал, я не поверил своим глазам. Но ничего не поделаешь, правда есть правда… Несмотря на свой великолепный мундир, этот человек — простой воришка.

— Вас удовлетворяет его рассказ, капитан, простите, лейтенант?

Прежде чем задать этот вопрос д'Артаньяну, Сильви отвела его в сторонку. Он пожал плечами.

— Признаться, не совсем, госпожа графиня. Но не обращать внимания на его слова у меня нет оснований. К тому же мне трудно представить себе причину, по которой какой-то паломник станет развлекаться, водя нас за нос. Да и Сен-Мара я, по правде говоря, не успел толком изучить.

— Вы собираетесь отпустить паломника на все четыре стороны?