Государственные тайны. Книги 1-3

Мысль показалась ей странной, но перечить ему она не захотела. Приятно снова войти в маленький молитвенный зал под низкой колокольней, выдерживающей все покушения стихии… Церковь стояла среди руин старого замка, в окружении убогих жилищ. Франсуа направился к ближайшей из лачуг, единственной, где еще не тушили свет. Свеча озаряла пожилого мужчину за скромной трапезой — местного священника. Трижды постучав в низенькую дверь, Франсуа вошел, толкая перед собой Сильви. Священник поднял глаза, узнал своего гостя и сказал с улыбкой, встав из-за стола:

— Приплыла? Значит, уже сегодня?

— Если это вас не затруднит, ваше преподобие. Вы давно знаете, как мне не терпится…

— Тогда идемте, — ответил священник, дружески пожав Сильви руку.

Сильви хотела что-то сказать, но от волнения запнулась. Франсуа прижал палец к губам:

— Тсс! Помолчи немного.

Они направились следом за священником в церковь, дверь которой была закрыта на простую задвижку. Впустив гостей, он запер дверь изнутри на ключ. Внутри было темно, только трепетал красный ночник перед дарохранительницей.

— Сейчас я зажгу свечи.

Священник зажег две свечи на алтаре, надел на шею епитрахиль, затем поманил Франсуа и Сильви.

— Я выслушаю вашу исповедь, госпожа, а потом — исповедь вашего… спутника.

Поняв, что сказанные недавно Франсуа слова об исповеди не были шуткой, Сильви испуганно спросила:

— Зачем?

— Потому что я не смогу вас обвенчать, если вы не покаетесь перед Господом, дочь моя. Надеюсь, вам это не будет сложно?

— Венчание? Но, Франсуа…

— Молчи! Со мной говорить не о чем. Ступай, любимая. Не забывай, что перед священником не должно быть тайн. Тем более этого я хорошо знаю…

После самой бессвязной исповеди за всю свою жизнь Сильви очутилась перед алтарем плечом к плечу с Франсуа, глядевшим на нее с нежной улыбкой.

— Неужели это сейчас произойдет? — прошептала она. — Ты же знаешь, что это невозможно! Ведь барона Арена не существует…

— Кто говорит о каком-то бароне Арене? Знай, по пути сюда я дал твоему сыну слово жениться на тебе.

— Так он знает?.. — испуганно спросила она.

— Нет. Но ему известно, что я давно влюблен в его мать. И еще он знает, что наша связь не будет вызывать у него стыда.

Священник вернулся с подносом, на котором лежали два скромных серебряных колечка. Поставив жениха и невесту на колени, он велел им взяться за руки и, вознеся глаза к потолку, произнес молитву. Наступил момент венчания, и Сильви со священным ужасом услышала из его уст слова, которые еще минуту назад считала невозможными:

— Франсуа де Бурбон-Вандом, герцог де Бофор, принц Мартиг, адмирал Франции, согласны ли вы взять в жены благородную Сильви де Валэн де л'Иль, вдовствующую герцогиню де Фонсом, клянетесь ли любить ее, давать ей кров, беречь и защищать ее столько, сколько вам отпущено прожить на земле Господом?

— И даже больше! — сказал Франсуа. — Клянусь! Потом Сильви, как во сне, услышала собственный голос, произносящий слова торжественной клятвы. Священник благословил обручальные кольца, отдал их молодым, накрыл их соединенные руки полой епитрахили и произнес слова, делающие их супругами перед Господом и людьми. Франсуа низко поклонился жене.

— Покорный слуга вашего королевского высочества! — серьезно произнес он. — И счастливейший из смертных!

Герцог и герцогиня де Бофор вместе вышли из церкви, в теплую ночь, встретившую их звездами. Ни Сен-Жерменский дворец, ни Фонтенбло, ни даже незаконченный Версаль, уже поражавший мир своим великолепием, не могли сравниться с этим островом под черной полусферой ночного неба, усыпанного звездами. Бель-Иль дарил им ночные ароматы хвои и диких цветов, а океан лучше всех органов на свете пел в их честь, в честь союза двух сердец, так долго стремившихся друг к другу, и во славу господа бравурную песнь.

Забытые всем миром и обреченные таиться от соотечественников до конца своих дней, Франсуа и Сильви посвятили остаток жизни самоотверженной любви, довольствуясь обществом рыбаков и крестьян, никогда не пытавшихся разгадать тайну, хоть и ощущавших ее присутствие. Еще сильнее полюбили островитяне загадочную чету в 1674 году, когда на остров высадился голландский десант под командованием адмирала Тромпа, корабли которого, как когда-то ладьи норманнских завоевателей, появились как-то поутру у самого песчаного пляжа. Неприятель прошелся по острову огнем и мечом, предавая его разграблению и сожжению, даже не споткнувшись о старую цитадель Гонди, которую Фуке когда-то мечтал превратить в неприступную твердыню. Франсуа и Сильви, чей дом в глубине бухты уцелел, творили чудеса, помогая и врачуя тех, кто пострадал от безжалостных мародеров, а потом участвуя в постройке их новых жилищ. С тех пор Бель-Иль окончательно превратился в их обетованную землю.

Счастье их, оставшееся неведомым для материка, продлилось пятнадцать лет.

Эпилог