Государственный обвинитель

Когда он вошел в нее, она завыла от боли. Все завороженно смотрели на это зрелище. Женя стонала, ревела, не обращая внимания на присутствующих, и по щекам у нее катились слезы. А лицо Юма было совершенно непроницаемо, только глаза сверлили толстую шею Васина, бугор его кадыка, который лихорадочно дергался вверх-вниз.

— Купи водки, — вдруг попросил Мент. — Еще штуку дам.

— Давай, — машинально пробормотал Васин.

— Нет, теперь бутылку вперед. — Мент зло оскалился. — С бабой ты нас не нагреешь, а бутылку можешь не купить.

Юм тем временем отвалился от Жени и упал на пол, тяжело дыша.

— Давай, Грузин, — выдохнула она, сдув с кончика носа каплю пота.

— Я? — Тот огляделся.

— А тут что, все грузины?

— Ага, я водку куплю, а ты бабок не дашь, — сказал Васин, глядя, как Грузин стягивает штаны.

— А зачем мне деньги на том свете? Мне в аду место и так забронировано.

Васин задумался на секунду, а потом протянул Пете сотню:

— На, сбегай. Тут через дорогу. Только автомат оставь. Три бутылки, не больше.

— Ну держись, Евгения! — Грузин упал на колени и закатил глаза.

Петя выскочил из фургона и убежал.

— Эй, вертухай, — позвал Юм, расслабленно улыбаясь, — а сигарета у тебя сколько будет стоить?

— Что? — Васин на секунду оторвал глаза от девушки и Грузина. — Да ладно, угощаю. — И дрожащей рукой полез в карман за сигаретой. Сунул ее в рот и прикурил. — На, держи.

Он подошел к решетке и просунул руку между прутьями.

— Вот спасибо. — Юм приподнялся и взял дымящуюся сигарету зубами.

Васин был так близко, что Юм отчетливо слышал, как свистят при каждом вздохе его прокуренные легкие.

В это время Женя начала истошно кричать…

Крещение

Инночку крестили на следующий день..

Отец Андрей, в миру Погостин, сам окунал в купель ревущую малышку. Наташе даже неловко было. Инночка орала громче всех. Но когда крестный отец, а это был Федор Иванович Дежкин, понес ее к алтарю, Инночка вдруг смолкла и теперь уже сосредоточенно и внимательно смотрела на священника.

— Это дело надо обмыть, — сказала Клавдия Васильевна, когда вышли из церкви. — А поехали ко мне. У меня обед — чудо.

— Ой, спасибо, Клавдия Васильевна, у нас столько дел дома! — замахал руками Виктор. — Давайте как-нибудь в другой раз.

Дежкины проглотили обиду. Наташе тоже стало неловко. Но она знала: сегодня Виктор действительно не может.

— Ты опять к ней? — спросила Наташа у мужа, когда вернулись домой.

— Да. — Он вздохнул: — Прости, ладно?

— Нет-нет, что ты. — Она робко улыбнулась. — Я все понимаю, все понимаю… Когда вернешься?

— Постараюсь пораньше. — Витя крепко прижал ее к себе и поцеловал в макушку. — А хочешь, поедем вместе. Я тебя с ней познакомлю. Вот увидишь, вы с ней подружитесь.

— Нет, не надо. — Наташа покраснела. — Да и как я с Инной в электричке?

— Ну смотри сама. — Он поглядел через ее плечо на будильник: — Ладно, мне пора. — Открыв Дверь, он вдруг остановился и тихо спросил: Ты не обижаешься? Скажи честно. Если ты не хочешь, я не поеду.

— Ну что ты, езжай, конечно! — Она замахала руками. — И перестань ерунду говорить.

— Тогда пока. — Радостный муж выскочил на лестничную площадку и захлопнул дверь.

Наташа хотела поехать с ним, очень хотела. Просто еще не была к этому готова. Как она приедет к женщине, у которой украла мужа, да еще к калеке? Нет, пока она не могла решиться на такое. Потом, когда-нибудь. Но не сейчас.

Но сидеть одной дома, зная, что ее муж сейчас с другой женщиной, Наташа тоже не могла. Понимала, что ревновать к ней глупо, стыдно, даже низко, но все равно чувствовала себя ужасно. И почему, в конце концов, нужно ездить к этой Ларисе, когда Наташа дома? Он же и так не работает, мог бы и в другой день смотаться, когда ее нет дома. Теперь сиди тут одна, как дура, и кукуй до самого вечера, пока муж совершает благородные поступки.

— Ну и ладно! — Она вскочила, быстро оделась, сунула дочку в коляску и пошла гулять в парк.

На улице приятно пригревало солнце. Наташа села на лавочку и, покачивая коляску ногой, старалась сосредоточить свое внимание на журнальной статье про борьбу со СПИДом в Латинской Америке. Думала об обряде крещения, о том, как суд кончится, какой будет приговор… Но все время в голову лезла эта Лариса. Номер ее телефона демонстративно был оставлен Виктором на телевизоре, чтобы Наташа могла в любое время позвонить и все проверить. Она уже несколько раз собиралась сделать это, один раз даже набрала шесть цифр из семи, но так и не решилась. Что она ей скажет? Здравствуйте, я жена Виктора? А это правда, что у вас нет ног? Ну и как вы поживаете? Абсурд какой-то. Витя между тем несколько раз звонил по этому номеру прямо при Наташе, давая ей понять, что он ничего от нее не скрывает. Прямо иезуитство какое-то.

Пролистав журнал до конца, Наташа швырнула его в мусорную корзину и пошла домой…

Убивать не страшно

Женя кричала, словно ее не трахали, а убивали.

— Ух, как они ее… — ухмыльнулся водитель, выглянув из-под капота и посмотрев на Петю. — Отрываются мальчики в последний раз.

— А если кто узнает? — Петя огляделся. — Нам же всем крышка.