Государственный преступник

— Вам? — слегка улыбнулся отставной штабс-ротмистр. — Вам надлежит сей же час следовать со мной в гостиницу, то бишь на постоялый двор, составить мне компанию на время обеда, после чего немедля взять коляску и поспешить в Нижний к вашему начальнику господину полицмейстеру, коему доложить о нахождении нами носового платка с предполагаемыми инициалами умершего в поезде гражданина. Затем, находясь в управлении, надлежит вам, ежели, конечно, уже пришли из губернских управлений данные о пропавших и разыскиваемых лицах, сверить приметы таковых с приметами нашего покойника. При совпадении таковых — а ежели совпадут и инициалы имени пропавшего лица с инициалами на платке, тем более, — вам надлежит вызвать в Нижний Новгород лицо, хорошо знавшее покойника, для опознания. После проведения вышеперечисленных действий вам надобно немедля вернуться в Ротозеево, найти меня, где бы я ни был, и сообщить о достигнутых вами результатах. Лично, — помахал пальцем Артемий Платонович, — не пользуясь телеграфом. Вам ясно?

— Предельно ясно, господин Аристов, — тоже улыбнулся Обличайло. — Начальник из вас что надо.

— Ну, не преувеличивайте, — скромно отозвался Артемий Платонович. — Я вам вовсе не начальник, а лицо, оказывающее посильное содействие разыскным мероприятиям нижегородской полиции. Не более.

— А мне почему-то кажется, что более, — в шутку не согласился пристав Обличайло.

— Поверьте, это вам только кажется. Итак, обедать?

Откушали сыщики весьма плотно. Минут через сорок пристав Обличайло уже трясся в дорожной коляске, держа путь в Нижний Новгород, а отставной штабс-ротмистр Аристов, вставив трубку в зубы, принялся нещадно дымить в своем нумере, обдумывая дальнейшие свои действия. А подумать было над чем…

На следующее утро, дождавшись времени визитов, Артемий Платонович отправился в имение барона Дагера. Но перед этим случилось нечто такое, что поставило доку сыскного дела в тупик. Когда Аристов, спустившись из своего нумера, выходил в прихожую, он вдруг услышал:

— Прошу прощения, но вы не подскажете, остановился ли у вас некто Артемий Платонович Аристов, отставной штабс-ротмистр?

Аристов медленно обернулся. Вот так фокус! У хозяина постоялого двора о нем спрашивала молодая стройная дама с замечательно красивым античным профилем, в оранжевом атласном платье, черной бархатной шали и убранной кружевами бархатной же шляпке на затылке. Она явно была ему не знакома. Справившись с первым побуждением подойти и представиться, Артемий Платонович, опустив голову и теряясь в догадках, вышел во двор, где его уже ждал запряженный экипаж. Всю дорогу до имения Дагера эта дама не давала ему покоя. Зачем она спрашивала о нем? Почему она знает, что он в Ротозееве? Что ей нужно? Странно, однако. Если быть предельно откровенным, то уже давно прошли те времена, когда им интересовались дамы. Тем более такие хорошенькие. Да-с!

Наконец, когда коляска уже въезжала в ворота усадьбы, похожей на небольшой средневековый замок, он успокоился. В конце концов, коли Провидению угодно, он со временем все узнает. Ну а ежели не угодно, значит, так тому и быть!

Уже за воротами навстречу экипажу попался вихрастый рябой парень лет пятнадцати. Нахально взглянув прямо в глаза Аристову, парень, и не подумав посторониться, прошел так близко от экипажа, что едва не попал под задние колеса. «Вот бес, — подумал Артемий Платонович, слегка оскорбленный поведением парня. — И воле-то крестьянской всего ничего, а какие изменения в людях. Вот этот — сопля еще, а уж не только кланяться, дорогу уступать не желает. Что же через двадцать лет будет! Куда ж катится Россия».

В передней к Аристову вышел разряженный камердинер:

— Как прикажете доложить?

— Артемий Платонович Аристов, отставной штабс-ротмистр.

— Соблаговолите обождать. Пройдите покуда в гостиную.

— Это куда же, милостивый государь?

— По лестнице и направо.

«Ну и домик, — подумал Артемий Платонович, входя в гостиную с белой мебелью и белыми штофными обоями. — Не дом, прямо дворец».

Вошел ливрейный слуга, молча поклонился и выжидающе уставился на Аристова.

— Ты прибыл в мое распоряжение? — догадался тот.

Слуга молча поклонился.

— Так мне ничего не надобно, ступай. Впрочем, нет, — остановил повернувшегося было к выходу слугу Артемий Платонович. — Принеси-ка ты мне, братец, холодненького кваску. А то дорога совсем запарила!

Слуга снова безмолвно поклонился и тотчас удалился. Через минуту он вернулся с хрустальным бокалом, стоявшим на серебряном подносе. Похоже, в усадьбе царил идеальный порядок, что уже загодя вызвало у Аристова симпатию к ее владельцу. Артемий Платонович взял бокал и сделал глоток. Недурно! Квас был очень вкусным, душистым и до того холодным, что обжигал десны. Отставной штабс-ротмистр с удовольствием выпил весь бокал, и тут в гостиную вошел высокий полноватый пожилой мужчина с седыми кустистыми бровями и пышными усами. Сюртук сидел на нем, как вицмундир, да и во всем облике этого человека угадывался бывший военный. Наверняка из кавалергардов.