Государственный преступник

— Женщины… — раздумчиво произнес Аристов. — Нам крепко повезло, что она вообще осталась жива. Она явно была вместе с этим нашим неизвестным, и после его убийства наступил и ее черед проститься с жизнью. Ведь она видела, как умер ее клиент, и стала опасной свидетельницей. Но М. почему-то не применил свой убийственный метод до конца.

— Как вы думаете, почему?

Аристов задумался всерьез.

— Очевидно, его что-то спугнуло или… Знаете что, пожалуй, женщиной займусь я. Завтра. Тем более что мне однажды, правда, в далекой молодости, уже приходилось иметь дело с похожим случаем, — добавил Артемий Платонович, и уголки его губ печально опустились.

— Тогда разрешите выполнять? — по-военному вытянулся отставной подпоручик.

— Да, — сбросил пелену воспоминаний Аристов. — И постарайтесь выяснить все в самом скором времени.

Выйдя из крепости на Ивановскую площадь, Артемий Платонович взял извозчика и всю дорогу до дому был печален и крайне задумчив. Уже на въезде в Кошачий переулок сани вдруг неожиданно занесло, и они крепко впечатались боком в большой придорожный сугроб, едва не опрокинув пассажира.

— Ч-черт, — рыкнул Артемий Платонович и достал из-за шиворота пригоршню снега.

— Извиняйте, барин, — полуобернувшись, бесцветным голосом сказал возница, выруливая своего мерина на середину переулка. — Склизко очень. На таких поворотах дорогу надлежит песочком посыпать, так что все претензии адресуйте вашему дворнику. По всему видать, шалопут большой! А коли нет претензиев, то будьте так добры, извольте, стало быть…

— Да нет у меня никаких претензиев , — недовольно пробурчал Аристов, чувствуя, как оставшийся за шиворотом снег тает и ледяной струйкой стекает по спине между лопаток. — Вон, дом с мезонином видишь? Давай туда.

В своей крохотной спаленке Артемий Платонович сменил рубашку, надел неизменный кунтуш с золотыми брандебурами и прошел в кабинет. Достав из ящика стола стопку исписанных бумаг в четверть листа, сцепленных большой канцелярской скрепкой, долго затем искал среди книг обширной библиотеки нужный фолиант и, после того как тот нашелся, сел в кресло. С четверть часа просидел так, уставившись в пол и не меняя позы. Затем вздохнул и раскрыл книгу.

Глава 27 «АРИСТОВСКАЯ СОМНАМБУЛА»

— Весьма странный случай, — загадочно протянул доктор Бровкин, когда утром следующего дня к нему в кабинет пришел старший чиновник особых поручений Артемий Платонович Аристов и попросил для начала рассказать про новую пациентку терапевтического отделения клиники. — Признаюсь, мне еще никогда не доводилось сталкиваться с подобными симптомами умопомешательства. Эта проститутка скорее похожа на блаженную, нежели на обычную душевнобольную.

— В чем же это выражается? — недоуменно спросил отставной штабс-ротмистр.

— Она пророчествует, — как-то печально посмотрел на Артемия Платоновича доктор. — Третьего дня вечером, когда я решил произвести ее вторичный осмотр, она заявила мне, что часом раньше умер мой дядя. Она назвала его по имени и отчеству. Мол, Кондратий Львович час назад отдал богу душу, подавившись рыбьей костью. У меня действительно есть дядя, Кондратий Львович Бровкин, статский советник, проживающий в Тульской губернии. Я принял ее слова за обычный бред сумасшедшей, хотя и был неприятно удивлен тем, что она каким-то образом отгадала дядино имя. А позже я получил телеграмму, что дядя умер. В тот самый час, который указала эта сумасшедшая. Подробностей в телеграмме не было, но я почти уверен, что дядина смерть случилась именно от подавления рыбьей костью. А вчера она сказала мне, что боли в спине, время от времени причиняющие мне беспокойство, вызваны вовсе не застарелой травмой, связанной с моим падением в детстве с лошади, а появлением злокачественной опухоли, которую мне надлежит немедля начать лечить. И знаете, я ведь действительно в детстве падал с лошади. При этом сильно ударился спиной. — Доктор на минуту задумался. — Никак не предполагал, господин Аристов, услышать от малограмотной крестьянки слова «злокачественная опухоль» и советы о скорейшей необходимости моего лечения.

— И что вы думаете обо всем этом? — спросил Артемий Платонович, пытливо глянув на Бровкина.

— Полагаю, что мне следует пройти обследование. Как-то становится не по себе.

— А что вы думаете об ее сумасшествии?

— Возможно, сумасшествие ее было вызвано весьма значительным потрясением, которое и привело к столь существенным сдвигам в ее сознании, крайне обострившим ее память и фантазию.

— Память — возможно. Но вот фантазию… Ведь ваш дядя все-таки действительно умер.

Доктор развел руками:

— Увы.

— Ну, вот видите. Стольких совпадений одновременно, поверьте мне, не бывает. И ее фантазия здесь совершенно ни при чем. Это не просто какие-то удачные догадки, это способности и определенные знания, полученные вашей больной, тут вы правы, вследствие весьма значительного потрясения, перенесенного ею.

— Вы полагаете, что она… — начал Бровкин.

— Клервояна. Ясновидящая, если сказать проще.

— Вы что, верите в месмеризм?

— А вы сами что об этом думаете?