Государство

Когда государство встает на ту или иную сторону, оно не только создает необходимую для согласия базу. Оно «обучается делая», возможно, неосознанно и непреднамеренно. С каждым шагом, который оно предпринимает для того, чтобы оказать предпочтение подданному или группе подданных, модифицировать систему вознаграждений и обязательств, основанную на обычаях или добровольных контрактах, изменить действующее социально-экономическое устройство, по сравнению с тем, которое было бы при отсутствии его вмешательства, оно приобретает новые знания о делах своих подданных, расширяет и улучшает административный аппарат, т. е. получает дополнительные средства для того, чтобы придумывать и осуществлять дальнейшие шаги. В этом процессе скрыты два канала непреднамеренной причинно-следственной связи, которые образуют самоподдерживающуюся цепь. Первый канал ведет от вмешательства к способности вмешиваться подобно тому, как физический труд ведет к росту мускулов. Второй ведет от расширения государственного аппарата к изменению баланса интересов в обществе в пользу большей роли государства; увеличивая себя, государство увеличивает электорат, выступающий за государственное вмешательство.

Эти каналы действуют внутри государственного аппарата, а не между ним и гражданским обществом. Другая и, возможно, более мощная цепь ведет от благодеяний государства к условиям возникновения зависимости и привыкания в гражданском обществе, что приводит к требованиям новых благодеяний. Легче понять механизм действия этих цепочек, чем быть уверенным в их стабильности и в способности встроенных регуляторов предотвратить их выход из-под контроля.

Лицензия на починку

Утилитаризм благоволит активному правительству в основном потому, что он по своей логике игнорирует целый класс причин поспешать медленно.

Суждение о вещах непредвзято, на основе их собственных свойств роковым образом привлекает людей широких взглядов[96].

Было бы антиисторично (и даже хуже) предполагать, что государство просто будет делать то, что наиболее эффективно обеспечивает его политическое выживание и реализацию других возможных целей. Наоборот, оно то и дело склонно выбирать сравнительно неэффективные средства для своих целей и даже замедляет их достижение или препятствует ему, потому что доступный набор вариантов в некоторой степени предопределяется Zeitgeist, духом времени и места. Государство не может прибегнуть к действиям, на которые у него нет, так сказать, идеологической лицензии, не ставя под угрозу тонкое сочетание подавления, согласия и легитимности, которое оно намерено по меньшей мере сохранить, а еще лучше — укрепить.

В то же время в одной из причинно-следственных цепочек типа «курица-яйцо», которые, по-видимому, управляют большей частью общественной жизни, идеология раньше или позже чудесным образом выдаст лицензию ровно на те действия, которые будут для государства эффективными. Поэтому говоря об «идее, для которой пришло время» (развитие «базиса», создающее соответствующую «доминирующую идеологию»), мы должны держать в уме не менее интересную обратную версию, а именно, что время пришло, потому что этого потребовала идея («надстройка», которая обусловливает соответствующее развитие «базиса»). Это предварительное соображение приводится здесь для того, чтобы создать соответствующий контекст для понимания взаимосвязи между антагонистическим государством и утилитаризмом.