Государство и политическая форма

А. В греческом учении о государстве было особенно сильно развито сознание необходимости физической и моральной однородности. Платон, как противник демократии, видит ее главную ошибку в том, что она недостаточно строго устанавливает в качестве признака различения гражданско-государственную способность,????? и уравнивает всех граждан без различия, так что «при таком государственном строе люди будут очень различны» («Государство», VIII, 11). Однако то, что и к греческой демократии, несмотря на всю эту разнородность, имели отношения лишь свободные эллины, понималось как само собой разумеющееся. Аристотель не находится в подобной оппозиции к демократии. Наилучшая, на его взгляд, государственная форма, полития, даже очень близко приближается к тому, что сегодня чаще всего называют демократией: государство, в котором все участвуют в правлении и подчинении (??????????????????????????????????????????????????); по крайней мере в 7-й книге «Политики» появляется эта полития как наилучшая государственная форма, впрочем, при этом прямо предполагается однородность людей, живущих в государстве. Ведь очевидно, что подобное государство, в котором все как господствуют, так и подчиняются, не является политией человечества. Варвары — рабы по природе (?????) («Политика», I, 1, 5). Раб естественным образом лишен????? чувства свободы и понимания высшего вида существования, которые находит человек в политическом состоянии, а именно прекрасную и благородную жизнь,?????. Смыслом и целью раба по природе является «быть чьим-то» (??????????). Варварские государства лишь по названию суть государства, поскольку в них над рабами господствуют рабы. Только свободные эллины по природе обладают физическими и психическими свойствами, относящимися к политической экзистенции. Вследствие этого и при демократии всегда предполагается, что она состоит только из свободных эллинов. Далее Аристотель прямо говорит, что равенство перед законом может действовать лишь при равенстве по рождению и по власти; равенство перед законом справедливо лишь тогда, когда равны те, кто подчиняется закону. «Равенство считается справедливым и является таковым, но не для всех, а для равных; неравенство также считается справедливым и, естественно, является таковым, но не для всех, а только для неравных» («Политика», III, 5, 8).