Государство и политическая форма

А. Первая возможность: подчинение правительства парламенту. Пока избранный гражданами государства парламент как репрезентант народа, то есть в действительности политического единства, противостоит королю как второму репрезентанту, он предстает в качестве выражения демократического требования и логики подчинения этого королевского правительства парламенту. В целом таковым было положение в Германии в течение XIX века при конституционной монархии. Требование парламентского правления тем самым становится демократическим требованием. Исходя из подобного политического положения, демократию и парламентаризм приравнивают друг к другу и смешивают. Репрезентация политически объединенного народа избранной корпорацией наряду с репрезентацией политического единства наследным монархом кажется чем-то демократическим, и подлинное, принципиальное противоречие — репрезентации и тождества— не осознается.

В данной ситуации возникает ряд отождествлений: правительство должно быть зависимым от доверия парламента, то есть народного представительства, то есть народа. Зависимость от доверия парламента и зависимость от доверия народа в таком случае не различаются. Чем сильнее и настойчивей требование парламентаризации, тем сильнее и это приравнивание парламентаризма и демократии. В Германии в последний раз это проявилось во время Первой мировой войны, особенно в 1916 и 1917 годах, у партий, требовавших парламентаризации имперского правительства. См. газетные высказывания, цитируемые с многочисленными восклицательными знаками возмущения в работе: Hasbach. Die parlamentarische Kabinettsregierung, 1919, S. 265, Anm. В уже упоминавшейся ст. 57 прусской конституции 1920 года говорится: «Государственное министерство как таковое и каждый отдельный государственный министр для осуществления своих должностных обязанностей нуждаются в доверии народа, которое он выражает посредством ландтага». Весь данный ход мысли в действительности имеет своей предпосылкой то, что правительство не имеет непосредственного отношения к обладающим правом голоса гражданам, и это отношение опосредуется исключительно парламентом. Этот ход мысли необходимым образом отпадает, если правительство уже не является королевским правительством в антидемократическом духе и если оно независимо от парламента имеет или может установить непосредственную взаимосвязь с народом, то есть непосредственно ссылается на доверие граждан государства, обладающих правом голоса.

Пока господствуют все государственно-правовые и политические представления о борьбе против недемократического правительства, естественно, что в рамках демократических представлений правительство понимается как то, что следует подчинить народному представительству. Тогда чаще всего конструируется двойственное отношение доминирования и подчинения: народ (избиратели с правом голоса) стоит над народным представительством (парламентом), народное представительство — над правительством. Это соответствует распространенному представлению, рассматривающему данную конструкцию в качестве системы комитетов: народное представительство (парламент) есть комитет народа (избирателей с правом голоса), парламентское правительство есть комитет народного представительства (парламента). Государственная организация выглядит как система комитетов трех уровней: народ, народное представительство, правительство.