Государство и политическая форма

Имперская конституция 1871 года превратила кайзера в международно-правового представителя Германской империи. Согласно ст. 11, аб. З, в случае подобных договоров с иными государствами, если они ссылались на подобные предметы, относящиеся к сфере имперского законодательства, для их заключения было необходимо одобрение бундесрата, а для вступления в силу — разрешения рейхстага. Согласно господствовавшему представлению, это ограничение имело только государственно-правовое значение, то есть не затрагивало полную репрезентацию кайзера в отношениях с другими государствами (Laband.  I, S. 230, II, S. 137ff; Meyer-Ansch?tz, S. 818). Согласно другому представлению, оно ограничивало репрезентацию (Seydel. Kommentar, S. 163), тогда как, по Йеллинеку (G. Jellinek.  Gesetz und Verordnung, S. 349, 354), требование одобрения народным представительством прибавило к международно-правовому договору (резолютивное) условие, поскольку «репрезентант может обещать только такие действенные с правовой точки зрения договоренности, выполнить которые он сам в состоянии».

Исторически ограничение репрезентации главы государства восходит к французской конституции 1791 года, которая в разделе III, гл. II, сек. 1, ст. 1 гласит: «Законодательная корпорация полномочна ратифицировать заключение мира, союзов и торговых договоров; договор становится действенным только в результате данной ратификации». Далее в конституции 1793 года (ст. 55) — все договоры, 1795 года (ст. 333) — все договоры, 1848 года (ст. 53) — одобрение Национальным собранием всех договоров. Согласно ст. 8 конституционного закона от 16 июля 1875 года договоры ратифицирует президент республики, однако договоры о мире, торговые договоры, договоры, посредством которых обосновываются финансовые обязательства государства, и такие договоры, что соотносятся с личным статусом и частной собственностью французов за границей, окончательны лишь после принятия обеими палатами. Уступка, обмен и приобретение территорий осуществляются посредством закона.