Государство и революции

Размахом террора прославилась и Одесская ЧК. Ведь в конце 1918 начале 1919 гг. сюда под защиту французских дивизий устремились многие люди. Но по решению Парижа о выводе войск союзники поспешно отчалили, превратив собственную эвакуацию в паническое бегство и бросив беженцев на произвол судьбы. И когда пришли красные, началась "чистка", в ходе которой с апреля по август, до взятия города деникинцами, было уничтожено по официальным данным - 2200, по неофициальным - 5 тыс. чел. Тут тоже процветал махровый садизм. При допросах применяли плети и палки, подвешивание, щипцы. Офицеров истязали, привязывая цепями к доскам, медленно вставляя их в топку и жаря, других разрывали пополам колесами лебедок. Некоторых приговоренных казнили в каменоломне размозжением голов.

В Екатеринославе сотнями выносила смертные приговоры Конкордия Громова. Чекист Валявка выпускал по 10-15 приговоренных в огороженный дворик, потом с 2-3 помощниками выходили на середину и открывали стрельбу. Священников здесь распинали или побивали камнями. А при взятии города белыми была захвачена баржа с 500 заложниками, предназначенная к затоплению. В Курске, чтобы не допустить подобного, большевики при отступлении просто взорвали тюрьму вместе со всеми заключенными. В Полтаве зверствовала чекистка Роза и бывший уголовник Гришка-Проститутка. Священников и монахов он сажал на кол - как-то в один день казнил таким способом 18 человек. Сжигал крестьян, привязав к столбу, а сам, расположившись в кресле, наслаждался подобным зрелищем. А процедура обычных расстрелов была здесь рационализирована - над ямой перекидывали доску, и обреченных сажали на нее, чтобы сами падали в могилу. В Царицыне свирепствовал бывший уголовник Осип Летний - тут людей ставили ногами на сковороду, выламывали суставы, пилили кости...

И если перечисленные города можно считать "прифронтовыми", то и в тылу творилось то же самое. На полную катушку работала машина смерти в Москве. 31. 5. 1919 г. вышло воззвание Ленина и Дзержинского "Берегитесь шпионов!", которое фактически дало старт новой мощной волне террора. Пачками раскрывались "заговоры" - так, только по делу "Национального центра" было расстреляно 150 чел. После того, как анархисты устроили взрыв в Леонтьевском переулке, по воспоминаниям современников, "в МЧК приехал бледный как полотно Дзержинский и приказал расстреливать по спискам всех контрреволюционеров". Когда убили несколько сот, приказ был отменен. Казнили порой детей и подростков. Скажем, в 1919 г. арестовали и отправили на расстрел всех членов клуба бойскаутов, а в 1920 г. - клуба лаунтенистов - эти организации были признаны "контрреволюционными".

В период наступления Деникина практиковалось не только взятие заложников, но и "расстрелы по спискам", когда намеченные жертвы даже без видимости обвинения или условий заложничества брались сразу на смерть. По данным Солженицына, в связи с этим наступлением было истреблено 7 тыс. чел. В Москве орудовали свои монстры - Эйдук, Буль, следовательница-латышка Брауде, которая любила лично обыскивать арестованных, раздевала как женщин, так и мужчин, и лазила при этом в самые интимные места. И расстреливать тоже любила сама. А главный палач ВЧК Мага сошел с ума - во время одной из экзекуций с криком "раздевайся" бросился на присутствующего коменданта тюрьмы Попова. Тот убежал, подоспевшие чекисты скрутили психа. И пытки вовсю применялись. Дело о пытках в Москве даже всплыло в "Известиях" - под арест случайно попали коммунисты и подверглись истязаниям. Впрочем, это был случай не единичный. В такой же ситуации в "Правде" была публикация о пытках во Владимирской ЧК, но дело быстро замяли, и те же газеты вскоре оправдывали подобные приемы борьбы с "контрой", доказывая их допустимость и полезность. Да и на VI съезде Советов было заявлено: "Теперь признано, что расхлябанность, как и миндальничанье и лимонничанье с буржуазией и ее прихвостнями не должно иметь место".

И когда, например, очередной скандал с пытками разразился в Туркестане, то производивший их чекист Дрожжин, бывший цирковой клоун, был отозван оттуда - но назначен с повышением в Москву.

А от Москвы не отставал и Питер. Скажем, когда 86-й стрелковый полк перешел к белым, тут расстреляли всех родственников "предателей" - жен, детей, матерей, братьев, сестер. Впрочем, хотя и в меньших масштабах, такое практиковалось повсюду - если офицер, призванный в Красную Армию, хотя бы пропадал без вести, т. е. может и погибал в бою, но не на глазах коммунистов, его близких ждала смерть. Да и не только в отношении офицеров это применялось. Например, при объявлении "советской мобилизации" 31. 5. 19 г. Ленин писал: "С 15 июня мобилизовать всех служащих советских учреждений мужского пола от 18 до 45. Мобилизованные отвечают по круговой поруке друг за друга, и их семьи считаются заложниками в случае перехода на сторону неприятеля или дезертирства или невыполнения данных заданий и т. д.".