Государство и революции

И в январе 1920 г. английский представитель в Верховном Экономическом Совете Антанты Э. Уайз составил меморандум "Экономические аспекты британской политики в отношении России", где доказывалось, что "продолжение гражданской войны и блокада России отрезает от остального мира громадные продовольственные и сырьевые ресурсы и является одной из главных причин высоких мировых цен". Он писал, что советская сторона контролирует основные сырьевые и промышленные области России, в связи с чем дальнейшая ее блокада становится невыгодной. 7. 1. 1920 г. лорд Керзон распространил меморандум Уайза среди членов британского кабинета, а через неделю Ллойд-Джордж приступил к обсуждению данного вопроса в Верховном Совете Антанты. Свои предложения он усиленно мотивировал еще и тем, что "когда будет установлена торговля с Россией, большевизм уйдет". И 16. 1. 20 г. Верховный Совет по докладу Уайза постановил "разрешить обмен товарами на основе взаимности между русским народом. и союзными и нейтральными странами".

А к белогвардейцам, еще продолжавшим сопротивление, одно за другим посыпались предложения (вплоть до ультимативных) о "мирном урегулировании" на условиях "амнистии". Что весьма красноречиво показывает и суть пресловутого западного культа права. Ведь по всем юридическим нормам амнистироваться может только виновная сторона. То есть, из соображений собственной корысти западные правительства даже готовы были косвенно признать виновными вчерашних союзников по фронтам мировой войны, пытающихся отстоять свою страну от узурпаторов, заливших ее кровью.

Однако большевиков реверансы Антанты в тот момент не очень интересовали. Потому что военные успехи опять рассматривались ими в качестве пролога к мировой революции. И вторая попытка в данном направлении началась вполне успешно. В Средней Азии были аннексированы Хивинское ханство и Бухарский эмират - прежде находившиеся под протекторатом России, но остававшиеся самостоятельными государствами. Советские войска вторглись в Закавказье, а оттуда на инерции наступления ворвались и в Иран. Размещенные здесь английские части позорно бежали, даже не вступая в бой, и в северных провинциях Персии была провозглашена Гилянская Советская республика. Председателем ее "временного революционного правительства" стал местный авантюрист Кучек-хан Мирза. Кстати, а одним из его советников являлся Яков Блюмкин, убийца посла Мирбаха - он стал комиссаром штаба "Гилянской рабоче-крестьянской красной армии" и членом ЦК компартии Ирана.

В связи с этим интересно отметить, насколько исторические подтасовки и исправления сказываются порой в самых различных областях науки и культуры даже в литературоведении. Так, Есенин, разъезжавший в гражданскую войну по стране в составе "литературного поезда им. Луначарского", среди тех мест, где он побывал в 1919-20 гг. во всех своих автобиографиях упоминает и Персию. Но ни в одном исследовании о его жизни и творчестве данный факт не отражен, и принято считать, будто на самом деле он в Иране не был, только стремился туда. Всего лишь из-за того, что потом из истории был тщательно изглажен сам факт существования Гилянской республики. Хотя на самом деле получается, что поэт там все же побывал в 1920 г., и конечно, пользовался там покровительством Блюмкина. И как раз отсюда пошла тяга Есенина к Персии, ярко проявившаяся несколько лет спустя.

В Баку коммунисты созвали Конгресс народов Востока, на который насобирали деятелей самого различного толка - социалистического, национального, панисламистского, пантюркистского, вроде бывшего премьера Турции Энвера - лишь бы были "антиимпериалистическими" и соглашались сотрудничать с советской властью. Однако главным направлением экспорта революции оставалось западное, и тут коммунистам очень кстати подвернулась война с Польшей. Точнее, длилась она с 1919 г., с первой попытки прорыва красных на Запад. Но Польша-то, собственно, боролась не против большевизма, а вела собственную игру. Имея прекрасно вооруженную и отмобилизованную армию, она не поддержала Деникина и Юденича в период их решающих сражений, поскольку опасалась возрождения прежней России больше, чем Ленина. Выставляла непомерные территориальные претензии, требуя Курляндию, Литву, Белоруссию, часть Украины. И в один прекрасный момент вообще прекратила вдруг боевые действия, заключив перемирие с красными. Позволила им снять с фронта почти всю 12-ю армию и бросить ее во фланг войскам Деникина, наступавшим на Москву, что и стало одной из причин его поражения.