Государство и революции

Во-вторых, само утверждение о том, что Февральская революция принесла в Россию парламентскую республику и демократические свободы, является не более чем историческим и пропагандистским штампом, весьма далеком от действительности. Поскольку Временное Правительство по своим полномочиям и прерогативам было куда более «самодержавно», чем царское. Царское разделяло власть с Думой, а Временное объединяло в своем лице и законодательную, и исполнительную власть. Некоторые, и весьма неуверенные игры в парламентаризм — в виде Государственного, Демократического совещаний, потом "Временного Совета Российской республики", не обладавшего, впрочем, законодательными функциями, начались только с августа 17-го, когда страна уже развалилась. И начались как раз в поисках выхода из тупика и в попытках хоть какой-то консолидации. А что касается политических форм именно "западного типа", то они были установлены не Февральской, а Октябрьской революцией в виде Совнаркома — правительства "парламентского большинства", и многопартийных Советов. И именно это позволило коммунистам обрести поддержку левых партий и удержаться в «легитимном» или «квазилегитимном» качестве. Так что не сходится насчет «отторжения». Ну и, наконец, — все демократические права и свободы Россия к моменту Февральской революции уже имела… При царе…

Поэтому причины катастрофы надо искать в явлениях совершенно другого порядка. Не в привнесении «чужого». А в бездумном отрицании и разрушении «собственного». Потому что после свержения царя и компетентного (или пусть даже недостаточно компетентного) царского правительства до власти дорвались политики. Совершенно некомпетентные в вопросах практического руководства государством, но возводящие в абсолют свои лозунги и программы. Нет, они не кинулись разворовывать страну, как это было с демократами 90-х, поскольку были в большинстве своем честными и искренними идеалистами. Да только в данном случае «простота» оказалась "хуже воровства". До революции они существовали одной лишь критикой и осуждением царизма, признавая его безусловно «реакционным». Вот и начали с уничтожения всех «реакционных», по их мнению, структур, сопутствующих царизму и признанных его «атрибутами»: и института губернаторов, и полиции, и жандармерии. Фактически, сразу же была сокрушена вся вертикаль российской власти.

Как уже отмечалось, к февралю 17-го страна уже имела все демократические права и свободы примерно в том объеме, в котором это может себе позволить любое цивилизованное государство. Но ведь либеральная оппозиция только и жила лозунгами этих прав и свобод, только в их провозглашении видела свою программу-максимум! А то, что Россия получила при царе, было, конечно же, вовсе и не свободами. Значит, придя к власти, надо было провозгласить что-то еще, более полное, более широкое. А что? И в бездумном "торжестве демократии" снимались последние ограничения — то есть те, которые диктовались обычными здравыми соображениями государственной целесообразности и безопасности. К свободе партий добавлялась и свобода экстремистских партий, к свободе слова — полная свобода, вплоть до вражеской пропаганды, к свободе печати — отмена даже военной цензуры, без которой ни одно воюющее государство никогда не обходилось, к гражданским правам — фактическое отрицание гражданских обязанностей…

Словом, разрушение государства только началось «снизу» в виде нескольких стихийных бунтов в Петрограде и на Балтфлоте. А продолжилось-то оно «сверху», целенаправленным уничтожением "плохого своего" и насаждением неких теоретических идеалов демократии. Которые на самом деле ничего общего с "западными моделями" не имели.

Скажем, после свержения кайзера возникла Веймарская республика во главе с социал-демократами — и уцелела, 15 лет продержалась. Не только из-за того, что была ближе германскому менталитету, чем Временное Правительство — русскому. А в немалой степени из-за того, что германская социал-демократия никогда, собственно, не нападала на необходимые институты кайзеровского (да и любого другого) государства, и сохранила их. Потому что как-то и не связывала их с монархией. Но русские либералы и демократы, отягощенные комплексом западничества и "национальной неполноценности" связывали. Раз существовало при царе — значит «антидемократичное». Значит долой.

Ну, мыслимое ли это дело, чтобы в самом что ни на есть демократическом государстве солдатам предоставлялось право голосованием отстранять командиров? Обсуждать их приказы? Чтобы в разгар войны правительство не только поощряло, но и насаждало "свободу митингов и демонстраций"? Да, в общем-то, бедствие и приняло необратимый характер после того, как волна "демократизации сверху" обрушилась на армию — далеко уже не кадровую, а на огромную массу случайных людей, выбитых из колеи призывом, вырванных из привычных жизненных условий, уставших и ошалевших от ужасов войны, да еще и дезориентированных столь резкими политическими переменами.