Государство и революции

И под влиянием всех подобных факторов, хотя материально-техническая помощь белым все же выделялась, но крайне скупо, скудно и нерегулярно. Это несмотря на то, что на складах держав Антанты осталось огромное количество военного имущества, которое все равно подлежало уничтожению, поскольку не окупало затрат на свое хранение. Несмотря на то, что в их распоряжении оказалось огромное количество вообще дармового оружия и снаряжения немецкого и русского. Несмотря на то, что многие поставки были вовсе не бесплатными — Колчак, например, расплачивался золотом, да и у Германии союзники отобрали 320 млн. руб. золотом, выплаченных ей большевиками в счет контрибуции по Брестскому договору. И все равно мелочились, старались выгадать на копейках, слали всякую заваль. Из танков, присланных англичанами Юденичу к началу похода на Петроград, оказался исправным только один, из аэропланов — ни одного. Колчаку (за золото!) вместо заказанных пулеметов Кольта американские предприниматели отгрузили пулеметы Сен-Этьена — рухлядь времен Мексиканской войны, неуклюжие колымаги на треногах, совершенно непригодные в полевом бою. Причем и в этих ограниченных поставках очередной «транш» мог стать предметом политического и экономического торга, порой его получение обставлялось теми или иными условиями. Некоторые исследователи вообще подмечают, что западные поставки активизировались при успехах красных и сходили вдруг на нет при успехах белых — словно одной из их целей было подольше продержать Россию в состоянии войны, как можно больше ослабить ее.

Только хочется особо подчеркнуть, что я отнюдь не считаю и не пытаюсь здесь представить всех западноевропейцев и американцев неблагодарными и бездушными врагами России. Существует и множество обратных примеров. Можно вспомнить англичан, которые плечом к плечу с русскими сражались на Севере, сохраняя между собой вполне дружеские отношения. Многие из них, вроде капитана Дайера, героически погибли на нашей земле. Можно вспомнить австралийских добровольцев-коммандос, сформированных из охотников — они сразу сошлись душа в душу с русскими крестьянами-охотниками и восприняли их беды как свои собственные. Можно вспомнить сражавшихся там же, на Северном фронте, датчан-добровольцев. И английских летчиков-добровольцев, сражавшихся на Юге. И моряков, британских и французских, не раз по дружбе, на свой страх и риск помогавших белогвардейцам артогнем, выручавших их при морских эвакуациях. И польские части, отчаянно дравшиеся в Сибири. Можно вспомнить британского генерала Пуля и французского консула Энно, отозванных и уволенных за "прорусскую линию". И генерала Хольмана, который стал искренним другом Деникина. И американского адмирала Мак-Келли, который лично рисковал жизнью, спасая в шторм одесских беженцев…

Но подобное проявлялось только тогда, когда доходило до простых человеческих отношений. Когда в эти отношения не вмешивалась "большая политика". И "общественное мнение", настраиваемое средствами массовой информации. Которые, несмотря на хваленую "свободу слова", на Западе всегда выступали инструментом той же самой "большой политики" и никогда не противоречили ее основным линиям.

А "большая политика" западных союзников действительно играла на ослабление России, и шаги в данном направлении осуществлялись хоть и непоследовательно, но постоянно. Шло заигрывание с национальными образованиями, возникшими после распада империи — петлюровской Украиной, прибалтийскими и закавказскими республиками, даже с Горской республикой Дагестана и "шариатской монархией" в восставшей против Деникина Чечне. Всячески выражалась готовность "защищать их интересы", выступать гарантами их независимости, и поскольку эти образования возникали на волне национального шовинизма, слепо противопоставляя себя всему «русскому», они часто получали иностранную поддержку и во враждебных белогвардейцам акциях. Имели место и потуги поставить белогвардейцев под иностранный контроль. Колчаку попытались навязать французского представителя генерала Жанена на роль главнокомандующего всеми русскими и союзными войсками в России. А Краснову в критической ситуации зимы 1919 г. французы выдвинули условие, чтобы Дон признал их "как высшую власть над собою в военном, политическом, административном и внутреннем отношении". Деникину неоднократно предлагали проекты кабальных концессий. А после поражения Колчака у него всеми силами старались выманить для вывоза за границу золотой запас.