Государство Катар. Отражения во времени

Катарское семейство ал-Фардан вовлечено в торговлю жемчугом уже более 300 лет. Далекие предки этого клана проживали на Бахрейне. Один из его патриархов — Хаджжи Ибрахим ал-Фар- дан — и стал родоначальником этой прославленной династии потомственных таввашей. Его авторитет среди торговцев жемчугом в Заливе был непререкаемым. Ловцы величали его «искусным врачевателем перлов». Кропотливо, в течение нескольких недель кряду, он мог заниматься удалением внешних наслоений с той или иной жемчужины, придавая ей блеск и чистоту. Умер в 1981 г., в возрасте 111 лет. Семейство ал-Фардан, и автор этой книги тому свидетель, — владеет уникальной коллекцией натурального жемчуга.

Крупными коммерческими операциями с жемчугом и его «сбытом в Индию», сообщал русский консул в Багдаде Алексей Федорович Круглов послу Российской империи в Константинополе Ивану Алексеевичу Зиновьеву (май 1898 г.), занимался катарский шейх Джасим ибн Тани. Правителем и торговцем он был «ловким», и действовал исключительно в интересах своего удела (27).

Сезон «жемчужной охоты» продолжался несколько месяцев. Семьи ловцов все это время должны были на что-то жить. Поэтому перед выходом в море каждому из ловцов жемчуга, из числа ныряльщиков, капитан (нахуда) выплачивал предоплату (салафийа), в размере 15–20 рупий. Деньги на эти цели, равно как и на закупку провианта, брал, как правило, у тавваша, с которым состоял в деловых отношениях. Он же сдавал нахуде в аренду и судно.

После окончания «жемчужной охоты» ловец получал долю (тисгам) с улова-добычи. Если деньги, заработанные за предыдущий сезон у ловца до начала следующего сезона заканчивались, то он обращались за субсидией (карджийа) к своему капитану. Образовывавшиеся долги ловец обязан был непременно возвращать. Их вычитали с причитавшейся ловцу доли улова. Непокрытые части долгов переносились на следующий год, но уже с установленным процентом. Долги, оставашиеся после смерти ловца, переписывались на его сыновей. Ныряльщик, основательно задолжавший капитану, становился его собственностью. Капитан мог расплачиваться им за свои долги. Если долги умиравшего ловца переходили на его несовершеннолетних сыновей, то те отрабатывали их, выполняя разного рода работы в доме капитана, либо же на его судне, состоя табабами (учениками), а затем и ловцами, как их отец.

Капитаны, бравшие у оптовиков-торговцев (таввашей) ссуды и парусники в аренду, сами оказывались, порой, в долговой кабале у торговцев, и вынуждены были продавать им жемчуг по цене на 20 % ниже рыночной.

По окончании сезона жемчужного ловли шейх взимал несколько налогов, а именно: нуб — с каждого капитана и ныряльщика (4 и 2 луидора Марии Терезии соответственно; выплачивали его владельцы судов, чаще всего — те же тавваши) и тараз — с каждого парусника (сумма налога зависела от размера судна и численности его экипажа). Последний из этих налогов можно было оплатить либо деньгами, либо продуктами (в основном — рисом). Маленький парусник оценивался в один мешок риса, большой — в четыре.

Налог тараз, рассказывал автору этой книги Эдвард Хендерсон, бывший английский политический агент в Абу-Даби, использовался на цели сооружения и ремонта городских крепостных стен, сторожевых башен у колодцев, а также для содержания наемных вооруженных отрядов бедуинов. Дело в том, что летом, во время сезона жемчужной ловли, когда практически все мужчины уходили в море, то прибрежные населенные пункты от набегов кочевников охраняли наемники-бедуины. Впервые тараз, к слову, ввели португальцы, хозяйничавшие некогда в зоне Персидского залива, еще в XVI веке. Тараз считался «жемчужным налогом» первой категории, и со времен португальцев название его не менялось (28).

«Жемчужные налоги» и таможенные сборы давали главные поступления в казну правителей Катара. В 1908 г. семейство Аль Тани собрало в Дохе налогов на сумму в 8400 луидоров Марии Терезии (750 фунтов стерлингов; от налогооблажения было освобождено только одно племя — бану судан), а в Эль-Вакре такие сборы составили 304 фунта стерлинга. В Кувейте, для сравнения, налоги ежегодно приносили в казну от 20 000 до 60 000 луидоров Марии Терезии (от 1786 до 5357 ф. ст.) (29).

Крупными торговыми кланами Катара в его донефтяной период истории хронисты называют семейства ал-Дервиш и ал-Ма- на’а, занимавшиеся сделками с жемчугом и контрабандой оружия. Затем в деловом сообществе Катара громко заявили о себе кланы ал-‘Аттийа и ал-Джайда.

Торговцы в Катаре, особенно из именитых и прославленных семейств, — люди авторитетные. Отношение коренных жителей Катара к торговле и торговцам — подчеркнуто уважительное. Торговля, говорят катарцы, — дело богоугодное. Посредством торговли, Создатель, как сказывал Пророк Мухаммад, дозволил мусульманам увеличивать свои богатства и состояния.