Государство Катар. Отражения во времени

Нацелившись на то, чтобы стать твердой ногой на арабском побережье Персидского залива в Верхней Аравии, англичане имели в виду основательно закрепиться вначале в уделе шейха Мубарака Аль Сабаха, иными словами, сделать Кувейт плацдармом для их дальнейших акций по расширению своего влияния в том крае. Именно под таким углом зрения и следует рассматривать планировавшуюся лордом Керзоном встречу в Кувейте с правителями шейхств прибрежной Восточной Аравии. С их согласия, докладывал из Шираза Николай Помпеевич Пассек (08.11.1903), лорд Керзон собирался объявить правителя Кувейта «верховным шейхом над всеми ними под протектораом Англии». Отрицательно отреагировал на такое намерение вице-короля Индии шейх Заид ибн Халифа, правитель Абу-Даби, которого российские дипломаты считали одним из самых влиятельных шейхов среди племен Восточной Аравии. Задумка лорда Керзона сорвалась. Встреча не состоялась. На ней, кстати, лорд Керзон намеревался объявить и о становлении Катара под протекторат Британской империи (60).

По результатам поездки в Персидский залив лорд Керзон отдал распоряжение английским властям в Индии сфокусировать внимание на Кувейте и на Бахрейне, и использовать их в качестве каналов для планомерного и «глубокого проникновения» в Северо-Восточную Аравию, в Эль-Хасу и в Неджд, а также в Южную Месопотамию. Указал на актуальность продолжения работы по подведению Катара под британский протекторат, а также на необходимость вплотную заняться вопросом обустройства в Персидском заливе мест для стоянок английской эскадры.

В январе 1904 г. в Катаре побывал известный немецкий путешественник-исследователь Аравии Герман Бурхардт, сделавший первую серию фотографий о жизне и быте катарцев, в том числе жителей Дохи (прибыл туда 26 января). В Катаре в то время, как следует из его заметок, располагался турецкий военный гарнизон в 250 чел. с двумя старыми пушками.

Помимо Катара Г. Бурхардт в период с декабря 1903 г. по март 1904 г. посетил также Кувейт и Бахрейн, Абу-Даби, Дубай и Маскат.

В марте 1904 г. лорд Керзон, знакомясь с отчетом политического резидента в Персидском заливе о происходивших там событиях и действиях турок, заключил, что статус-кво в отношении Катара османами не соблюдается, и потому британцам надлежит активизировать их деятельность в целях постановки Катара под протекторат Англии.

В конце 1905 г. был убит шейх Ахмад. Пал от руки его слуги. Управление делами в Катаре вновь перешло к шейху Джасиму, остававшемуся все это время в тени, жительствуя неподалеку от Эль-Бида’а. Для встречи и беседы с ним по вопросам отношений Катара с Англией прибыл политический агент на Бахрейне капитан Фрэнсис Бевиль Придо. Вспоминая об этой поездке, отмечал, что жизнь в Эль-Бида’а, «поглощенной впоследствии Дохой», была тихой и спокойной. По пути из Эль-Бида’а к месту жительства шейха Джасима он видел стоявшие вдоль побережья черные шатры бедуинов, стиравших белье женщин и чинивших сети мужчин, готовившихся к выходу в море для рыбной ловли. О самом шейхе Джасиме, сильно состарившемся уже к тому времени, отзывался как о «патриархе канувших в лету времен».

Среди других, приподнявшихся к тому времени поселений Восточного побережья Катарского полуострова, помимо Эль-Бида’а с населением в 12 тыс. чел., историки называют Эль-Вакру, Рувайс, Фувайрит, Эль-Захиру и Хор Шакик.

На Западном побережье располагались тогда три поселения: Абу Залуф, Хадийа и Хор Хассан, с суммарной численностью населения, не превышавшей 800 человек. Иными словами, жители Западного побережья Катара в 1908 г. составляли примерно 3 % от суммарной численности населения Катара в 27 000 человек.

Сообщая о росте «национального сознания» среди племен Верхней Аравии и их «страстном желании освободиться от турок», русский консул в Басре, надворный советник Константин Васильевич Иванов, информировал (15.09.1907) Санкт-Петербург об имевшемся у арабов «военном потенциале». Численность населения Эль-Хасы вместе с Эль-Катифом и Катаром, писал он, «составляет 250–260 тыс. душ». Из кочующих племен, которые могут выставить крупные ополчения, следовало бы назвать следующие: ал-‘аджман и ал-мурра, с семью тысячами соответственно и четырьмя тысячами мужчин, способных держать в руках оружие; бану хаджир и бану халид, в каждом из которых — по три тысячи воинов. Всего в кочующих племенах того края, докладывал он, насчитывалось в то время «85 тыс. душ, в том числе 17 тыс. мужчин» (61).