Государство наций: Империя и национальное строительство в эпоху Ленина и Сталина

Для джадидов Европа и европейцы были образцовыми источниками вдохновения, неким стандартом, сравнивая себя с которым среднеазиатское общество могло измерять свои неудачи и достижения^{468}. Многое от этого очарования Европой сохранилось за три года войны, на протяжении которых джадиды поддерживали воевавших русских, даже после того, как Османская империя вступила в войну против России. Но к осени 1917 г. настроение стало меняться и полностью изменилось за два года, когда надежды на радикальные перемены, созданные революцией, совпали с мучениями, вызванными поражением Османской империи и победой Англии в самом центре мусульманского мира. В 1919 г. Фитрат, который за восемь лет до того считал европейца рупором своих идей, написал горькое отречение от Европы и ее цивилизации в памфлете под названием «Восточный вопрос»^{469}. В этом памфлете выражается интересный взгляд на то, как в кульминационный момент поражения мусульман, когда Османская империя капитулировала, а волнения мусульман в Индии, кажется, не принесли результатов, среднеазиатскому интеллектуалу является новая геополитика, прежде чем в Анатолии действительно началось националистическое сопротивление.

Этот трактат перевернул многие стереотипные представления о Востоке. Для Фитрата Восток — это светоч знаний и просвещения, тогда как Европа «бродит в дебрях неведения и варварства»^{470}. Но, «в отличие от европейского империализма, Восток пытается не пить кровь своих друзей или грабить дома своих соседей, а повышать уровень человечности в мире»^{471}. Но в конце концов Восток утратил интерес к учению и образованию, поскольку его правители стали заниматься насыщением своих желудков. В итоге «европейские империалисты» явились на Восток. Чтобы скрыть свои частные интересы, эксплуатируя его, европейские империалисты заявили о дикости и невежестве восточных народов, а о себе как о несущих цивилизующую миссию. Восток эксплуатировали нещадно: Фитрат утверждает, что Англия ежегодно получала с Индии 450 млн. рублей дохода, тогда как 3% индийского населения ежегодно умирало от голода^{472}. Но самый огромный ущерб был нанесен на моральном уровне:

«То, что Европа принесла Востоку цивилизацию — ложь. Европейские империалисты никогда не допускали никакого прогресса или цивилизации в завоеванных ими странах Востока. То, что нам дала Европа, хорошо известно: разврат, безнравственность, азартные игры, пьянство. Публичные дома, совершенно несовместимые с религией и обычаями Востока, открыли в нашей стране европейские империалисты. Винные лавки, отравляющие жизнь и общество всему человечеству, открыли в нашей стране тоже европейские империалисты. Страшная болезнь — сифилис — тоже занесена на Восток завоевателями, европейскими империалистами. Короче говоря: по сей день европейские империалисты не дали Востоку ничего, кроме безнравственности и разорения… Остается только догадываться: совершили ли это европейские империалисты с умыслом или по неведению? Разумеется, с умыслом, намеренно. Они и не собирались цивилизовать нас, сеять знания среди нас и помогать нам двигаться вперед, скорее они хотели открывать бордели и питейные дома, тем самым разрушая нашу нравственность, наше здоровье, расшатывая нашу расу, разоряя нашу торговлю и ставя нас в зависимость от них»^{473}.

Здесь Фитрат переворачивает обычные эссенциалистские стереотипы Востока, но его аргумент остается, разумеется, эссенциалистским. Фитрат говорит о «европейских империалистах», эксплуатирующих собственных крестьян: «“Голодные стервятники” Европы… послали своих невежественных и безграмотных рабочих и крестьян на Восток, а они, ничего не понимая, напали на рабочих и крестьян Востока»^{474}. И он детально описывает экономическую сторону колониальной эксплуатации, но, кроме того, видит, что злоба Европы в отношении Востока движется исключительно врожденным культурным пороком. Объяснение перемен в судьбах Востока дается единственно в понятиях науки и морали. Как я доказываю в дальнейшем, это был единственный диагноз, который могла поставить ставшая радикальной и политизированной культурная элита, жившая в тот сумбурный период. Считалось, что несчастья, постигшие Восток, можно устранить просвещением и мудрым руководством — джадиды предлагали и то, и другое.

Поскольку Фитрат писал летом 1919 г., то ему казалось, что долгосрочное наступление европейского империализма близилось к кульминации: Османская империя, самое сильное мусульманское государство, символ чего-то гораздо большего, чем просто династия, пребывала в прострации (националистическое сопротивление во главе с Мустафой Кемалем еще не началось), и англичане, заняв огромные пространства в самом центре мусульманского мира, готовились основать Арабский халифат как марионеточный режим.