Читаем Государство: переосмысление полностью

Мы можем примерно определить территорию земель средней плодородности в определенной климатической зоне и прикинуть, какого количества такой земли достаточно для поддержания приемлемого уровня жизни семьи сельского жителя. Так же можно рассчитать примерную интенсивность работы сельского жителя и его семьи (без привлечения любой сторонней помощи или привлечения постоянных работников), требуемой для обеспечения приемлемого уровня жизни. Например, во времена миграции варваров (350—750 г. н.э.) на каждого работоспособного человека приходилось порядка тридцати моргенов (двадцать акров) земли средней плодородности либо от десяти до пятнадцати моргенов (семь — десять акров) земли повышенной плодородности, и каждый год от трети до половины земли не возделывалось. Оставшихся пятнадцати — двадцати моргенов вполне хватало на поддержание приемлемого уровня немецких семей, несмотря на применение самой примитивной техники ведения сельского хозяйства, приводившей к потере чуть ли не половины урожая. Исходя из этого можно предположить, что в настоящее время для поддержания приемлемого уровня жизни сельского жителя и его семьи вполне хватит тридцати моргенов (двадцати акров). Современная Германия располагает землями сельхозназначения, размер которых оценивается в тридцать четыре миллиона гектаров, что соответствует восьмидесяти четырем миллионам пятнадцати тысячам четыремстам восьмидесяти акрам. При этом количество сельских жителей, включая наемных работников и членов их семей, оценивается в семнадцать миллионов человек. Предположим, что каждая семья состоит из пяти человек и владеет равным земельным наделом; таким образом, в пользовании каждой семьи будет находиться земля, равная десяти гектарам, или двадцати пяти акрам. Другими словами, даже в современной Германии не достигаются условия, которые согласно теоретикам концепции естественного права необходимы для социальной дифференциации.

В том случае, если применить подобный метод расчетов к менее населенным странам — таким как, например, государства Дунайского бассейна, Турция, Венгрия или Россия, то полученные результаты будут еще более ошеломляющими. Напомним, что поверхность Земли составляет 73 200 000 000 гектаров (1 080 880 200 000 акров), и если ее поделить на первоначальный уровень народонаселения (от восьмисот миллионов до миллиарда), то получится, что на семью из пяти человек должно было прийтись порядка тридцати моргенов земли (120 гектаров), и при этом порядка двух третей планеты все равно останутся незанятыми.

Таким образом, если принимать в расчет только подлинно экономические причины социального расслоения общества, тогда необходимо признать, что время для подобного расслоения еще не наступило, а критический уровень владения землей, при достижении которого запускается процесс общественных изменений, еще не достигнут.

Исходя из этого можно сделать вывод о том, что на протяжении веков во всех частях мира существовало классовое общество, на верхних ступенях которого располагались правящие классы, а в основании лежали неимущие классы. При этом подобное разделение наблюдалось даже тогда, когда уровень народонаселения был значительно ниже, чем в нынешние времена. Сейчас нас пытаются убедить в том, что классовое общество возникает только в результате полного занятия плодородных земель, но, как я показал ранее, с экономической точки зрения даже в современных условиях значительный объем земель остается незанятым, что фактически означает — занятие земель происходило при помощи политических, а не экономических методов. Принимая во внимание тот факт, что дефицита земли не наблюдалось, должен был существовать некий инструмент, позволяющий на «законных» основаниях создать подобный дефицит. Таким образом, правила владения землей устанавливались правящим классом, что препятствовало ее заселению представителями неимущих классов, и это означает, что классовое «Государство» может возникнуть только в результате процессов завоевания и подчинения.

Подобный подход, назовем его «социологическая идея государства», как будет показано далее, многократно подтверждается хорошо известными историческими фактами, но, несмотря на это, большинство современных историков отрицают такой подход, утверждая при этом, что «Государство» сформировалось в результате межклассовой войны, при которой каждый из классов имел свои собственные «Государства», из которых затем в результате объединения образовалось одно «Государство» с классовой структурой. Поскольку не существует способа получения исторических доказательств обратного, поскольку начало человеческой истории неизвестно, мы должны прийти к заключению «не доказано», если бы дедуктивно не существовало абсолютной уверенности в том, что «Государство», как показывает история, «Классовое Государство» не могло бы возникнуть иначе, как путем завоевания и воинственного порабощения. Масса фактических данных показывает, что наши простые расчеты исключают любой другой результат.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Res Publica. Русский республиканизм от Средневековья до конца XX века
Res Publica. Русский республиканизм от Средневековья до конца XX века

Республиканская политическая традиция — один из главных сюжетов современной политической философии, истории политической мысли и интеллектуальной истории в целом. Начиная с античности термин «республика» постепенно обрастал таким количеством новых коннотаций и ассоциаций, что достичь исходного смысла этого понятия с каждой сменой эпох становилось все труднее. Сейчас его значение и вовсе оказывается размытым, поскольку большинство современных государственных образований принято обозначать именно этим словом. В России у республиканской традиции своя история, которую авторы книги задались целью проследить и интерпретировать. Как республиканская концепция проявляла себя в общественной жизни России в разные эпохи? Какие теории были с ней связаны? И почему контрреспубликанские идеи раз за разом одерживали победу?Ответы на эти вопросы читателю предстоит искать вместе с авторами — ведущими историками и политологами.

Александр Владимирович Марей , Коллектив авторов -- История , Константин Юрьевич Ерусалимский , Михаил Брониславович Велижев , Павел Владимирович Лукин

Политика