Государство против революции

Описанная схватка за власть в высших эшелонах партии вполне выглядела как продолжение Гражданской войны, особенно если вспомнить высказывание Троцкого на ноябрьском Пленуме ЦК 1927 года в адрес группы Сталина: «Вы – группа бездарных бюрократов. Если станет вопрос о судьбе советской страны, если произойдет война, вы будете совершенно бессильны организовать оборону страны и добиться победы…Мы свергнем бездарное правительство… кроме того, расстреляем эту тупую банду ничтожных бюрократов, предавших революцию. Да, мы это сделаем. Вы тоже хотели бы расстрелять нас, но вы не смеете. А мы посмеем, так как это будет совершенно необходимым условием победы»[115]. Однако Сталин, как это положено по жанру, посмел, да еще и раньше Троцкого.

Эта верхушечная война должна была не только спроецироваться на общество, но и найти в нем свое обоснование. Обвинения политических противников в разнообразных уклонах, попытках свергнуть Советскую власть и реставрировать капитализм требовали фактического подтверждения наличия врагов Советской власти, свидетельствующих о латентной гражданской войне. Предоставить такие доказательства должны были органы государственной безопасности, с середины 1920-х годов находившиеся под полным контролем Политбюро и лично Сталина.

Органы

6 февраля 1922 года ВЦИК РСФСР принял декрет «Об упразднении Всероссийской Чрезвычайной Комиссии и о правилах производства обысков, выемок и арестов». Задачи, которые ранее выполняла ВЧК, возлагались на Народный комиссариат внутренних дел, для чего при нем создавалось Государственное политическое управление (ГПУ) под председательством наркома внутренних дел. Вроде бы ВЧК, этот одиозный орган, очень напоминавший опричнину Ивана Грозного, умер, но оказалось, что дело его продолжает жить.

ГПУ предоставили право непосредственной расправы над уголовниками, рецидивистами, грабителями, застигнутыми на месте преступления с оружием.

Было принято секретное постановление, которое давало ГПУ право внесудебных репрессий, вплоть до расстрела, в отношении ряда преступников, а также право ссылки, высылки и заключения в лагерь, вновь расширилось применение ссылки и заключения в концлагерь анархистов и эсеров[116].

В марте 1924 года Президиум ЦИК СССР утвердил Положение об Объединенном государственном политическом управлении СССР (ОГПУ). Управление получило полномочия производить административные ссылки, высылки и заключения в концентрационный лагерь. В положении было предусмотрено наряду с Судебной коллегией создание Особого совещания при ОГПУ СССР, которое имело право внесудебного рассмотрения и политических, и уголовных дел с вынесением приговоров, вплоть до смертных. Приговоры Особого совещания выносились «по результатам расследования».

Совещание не было связано процессуальными нормами, рассмотрение дела велось без соблюдения принципов состязательности и беспристрастности, обвиняемому не полагался адвокат.

Допускалось рассмотрение дела и вынесение приговора в отсутствие обвиняемого (абсолютное большинство дел рассматривалось заочно)[117].

После смерти председателя ОГПУ В. Р. Менжинского[118] Сталин решил в очередной раз преобразовать, мягко говоря, непопулярный репрессивный орган. В 1934 году был создан союзный Народный комиссариат внутренних дел, первым наркомом стал Генрих Григорьевич (Генах Гершенович) Ягода[119]. До этого были только республиканские наркоматы внутренних дел[120]. ОГПУ включалось в него в виде структурного подразделения под названием Главное управление государственной безопасности (ГУГБ). Принципиальное новшество заключалось в том, что упразднялась Судебная коллегия ОГПУ: новое ведомство не должно было иметь судебных функций, что подавалось пропагандой как признак резкого смягчения карательной политики.

Однако тут же создавался новый внесудебный орган – Особое совещание при НКВД СССР. В него входили:

– заместитель наркома НКВД;

– уполномоченный НКВД по РСФСР;

– начальник Главного управления рабоче-крестьянской милиции;

– прокурор СССР и его заместитель.

На местах создавались тройки НКВД, включавшие:

– первого секретаря обкома или республиканского ЦК партии;

– начальника НКВД соответствующего уровня;