Государство Сократа

– Вовсе нет. Сам следи за окружающей обстановкой. Отвлекай его, если видишь кошку. Например, начинай с ним играть. Ну а если уж видишь кошку, и Норд ее увидел, держи поводок крепче. Можешь крикнуть «Фу!», «Нельзя!», если он к ней ломится. В общем, дай понять, что тебе это не нравится. Но ругать и тем более бить за то, что побежал за ней, – глупо и бесполезно. Это у них в крови.

– А ты откуда такой умный выискался? – Вернер вдруг решил перейти из глухой обороны в нападение. – Стоит тут, меня уму-разуму учит, кичится знаниями.

– Да не кичусь я совсем. Просто у меня тоже собака есть. Я про них много читал, знаю, что да как.

– Какой породы твоя собака?

– Голден, – ответил Клаус и, посмотрев на наморщенный лоб Вернера, решил расшифровать: – Золотистый ретривер.

– Знаю, знаю, мохнатые такие, – покачал он головой со знанием дела. Палец тоже со знанием дела сделал движение вверх-вниз.

– Можно и так сказать, – согласился Клаус.

– А ты где живешь?

– В центре, недалеко от здания администрации.

– Это в том районе, где во дворах бассейны поставили?

– Точно, именно там.

В этот момент Вернер посмотрел вверх и разразился бранью в адрес небесного светила.

– Жара эта достала уже! Солнце палит и палит. Скоро насквозь меня прожжет. Сколько можно? Ненавижу солнце. Смотреть невозможно без боли, надо постоянно глаза морщить. – Его большой палец тоже не любил солнце. Когда один из лучиков случайно попал в отверстие, палец спрятался в глубине кроссовки.

– Ты не любишь солнце? А что же ты любишь?

– Дождь люблю. Туман люблю. Хорошо так, прохладно, спокойно. А ты?

– Дождь, туман? Нет, не люблю, когда вода висит в воздухе.

– Ладно, бывай, – устало сказал Вернер, подошел к Норду и пристегнул поводок к ошейнику, – пойду я уже, загулялись мы с ним.

Он ласково потрепал далматинца по холке, и Андрей решил, что Вернер не такой уж и собачий ненавистник, каким показался вначале.

– Пока, рад знакомству, – напутствовал его Клаус, сел на велосипед и продолжил путь домой, размышляя о встрече со странным мальчиком-солнцененавистником и его большим пальцем, живущим в красивой, новой, белоснежной, но дырявой кроссовке.

Глава 21 Третье посещение фрау Кларамонд

На следующий день, в воскресенье, Андрей с утра пошел будить маму. На этот раз мама осталась смотреть сладкие сны, а папа вызвался отвезти сына к бабушке. Фрау Кларамонд уже ждала его и с порога спросила:

– Ты читал подаренную мной книгу?

– Нет, – смущенно признался Андрей.

– Ну, хотя бы открывал? – не унималась фрау.

– Полистал содержание, поискал картинки…

– Ладно, хоть что-то, в семь раз лучше, чем ничего, – успокоилась фрау Кларамонд и побрела к любимому креслу.

Клаус уселся на стул и приготовился слушать.

– А тебе известно, мой ювенальный друг, кому мы обязаны нынешней системой государственного устройства?

– Нет.

– Я так и думала. Тогда слушай. Около ста лет назад один мудрый правитель Германии, будем называть его для удобства «мудрый», решил, что власть не должна быть сосредоточена в руках одного, пусть даже идеального человека. Ведь неизвестно, кто придет к власти после него, а систему государственного управления перестроить не так-то просто и быстро. Поэтому он начал с себя. Так как он был философом по натуре, то за основу взял учение о государственном устройстве, описанное в диалоге Платона «Государство». Как известно, главным действующим лицом в произведениях Платона был Сократ, и его устами Платон вел повествования. «Государство» в этом смысле не было исключением, в нем мы также наслаждаемся речью Сократа. Поэтому появилось второе, неофициальное название нашей страны – земля Сократа. Хотя в этих диалогах трудно понять, где кончается Сократ и начинается Платон, но есть мнение, что это мысли Сократа, зафиксированные Платоном в письменном виде. Но не исключено, что наоборот – мысли Платона, которые он вложил в уста Сократа. В общем, это уже не важно. Тем более от Платона в современном государственном устройстве мало что осталось. Он был идеологом античной аристократии, а демократию ненавидел. Хуже ее он считал только тиранию.

Итак, главной задачей мудрый ставил защитить государственную систему от мздоимства и кумовства. Всегда были и будут стяжатели власти и корыстолюбцы, а также справедливые, трудолюбивые и скромные люди. Система законодательства должна была максимальным образом затруднить использование первыми властных полномочий и, напротив, расширить благоприятные горизонты для вторых.