Читаем Государство Волжская Болгария: историко-правовой очерк полностью

В IX–X вв. половцы (кипчаки, как именовали их восточные авторы) кочевали в степях Прииртышья и Восточного Казахстана. В начале XI в. они появились в Поволжье, а в середине XI в. покочевали уже к границам Руси. С конца 50-х годов XI в. летопись пестрит записями о грабительских походах половцев на русские пограничные княжества. Половцы не ограничивались грабежом русских окраин. Они уходили из восточноевропейских степей далеко на северо-восток в Волжскую Болгарию. Особенно прославились в походах XI в. два половецких военачальника – ханы Боняк и Тугоркан. Из византийских походов половцы привозили огромные богатства, получаемые в виде откупов, а чаще – в результате обычных грабежей городов и населения степей. Уже тогда они стали активными участниками русских междоусобиц, выступая на стороне то одного, то другого русского князя. Неоднократно воевали они на стороне русских в борьбе с соседними государствами – Венгрией, Польшей и др. Совместные походы были так выгодны половцам, что даже рьяный враг Руси хан Боняк[305] соглашался иногда на военный союз с русскими князьями. Так, в 1097 г. он воевал вместе с князем Давыдом против Галицкой земли, на стороне которой были венгерские отряды.

К началу XIII в половцы этого периода повсеместно перешли ко второй стадии кочевания – с постоянными зимниками и летниками. По своему составу эти союзы орд, несомненно, были полиэтничны, как и любые другие кочевнические сообщества такого типа. Помимо самих половцев – кипчаков, в союзы входили остатки самых разных народов, обитавших на данной территории до прихода сюда кипчаков. Это были аланы и болгары, печенеги и торки, полностью подчинившиеся кипчакам. Характерно, что кипчаки, имевшие, видимо, ярко выраженный южносибирский антропологический тип, очень быстро утратили его, растворившись в южнорусских степях в инородной массе.

Кипчаки были только организующей политической основой новой общности. Они дали ей этническое имя, которое не было связано с первоначальным названием пришедших сюда в первой половине XI в. племен.

В IX–X вв. половцы кочевали в степях Прииртышья и Восточного Казахстана. В начале XI в. они появились в Поволжье, а в середине XI в. подкочевали уже к границам Руси. Половцы не ограничивались грабежом болгарских окраин. В этот период половцы находились на первой стадии кочевания. Постоянные их передвижения по степи делали половцев практически неуловимыми. Поэтому, в течение всего XI в. болгарам не удалось организовать ни одного похода в глубь степи. Однако к концу XI в. жизнь в степях несколько стабилизировалась. Можно уверенно говорить о формировании в то время нескольких рыхлых объединений – орд, владевших определенными территориями, разделенными внутри на более или менее устойчивые кочевья с определенными стойбищами и путями перекочевок.

Половцы этого периода повсеместно перешли ко второй стадии кочевания – с постоянными зимниками и летниками. По своему составу эти союзы орд, несомненно, были полиэтничны, как и любые другие кочевнические сообщества такого типа. Помимо самих половцев – кипчаков, в союзы входили остатки самых разных народов, обитавших на данной территории до прихода сюда кипчаков. Это были аланы, печенеги и торки, полностью подчинившиеся кипчакам. Характерно, что кипчаки, имевшие, видимо, ярко выраженный южносибирский антропологический тип, очень быстро утратили его, растворившись в южнорусских степях в инородной массе.

Кипчаки были только организующей политической основой новой общности. Они дали ей этническое имя, которое не было связано с первоначальным названием пришедших сюда в первой половине XI в. орд. Новое объединение получило тюркское название «куманы» (команы) или переведенное на славянский язык – «половцы», что означало «светло-желтые».

На протяжении без малого двух столетий половцы занимались прямым грабежом и торговлей, убивали или превращали в рабов местных жителей, присваивали их землю, колонизовали ее, облагали местных жителей данью.

Так случилось и с половецкой общностью – включенные в нее печенеги и торки кочевали по половецкой земле отдельными равноправными ордами, помнящими свое происхождение и даже сохраняющими кое-какие обычаи. Аланы на Северском Донце тоже отделялись от половцев и, судя по летописи, у них была даже своя религия – христианство. Тем не менее, территория, занятая ими, называлась Половецкой землей, а восточные авторы, хорошо знавшие кипчаков и факт их ухода на запад, именовали всю европейскую степь «Дешт-и-Кипчак».

5. 4. 2. Печенеги

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза