Готфрид Лейбниц. Его жизнь, общественная, научная и философская деятельность

Из планов Лейбница, занимавших его во время пребывания в Вене, осуществился лишь проект основания исторического общества. По уговору с Людольфом, он лично беседовал об этом деле с императором Леопольдом I. Первым председателем «Императорского исторического общества» был Людольф. Впрочем, Лейбниц преследовал и свои личные планы. Давно уже он задумывался над мыслью поступить на службу к императору. В Ганновере ему казалось слишком тесно, особенно после того, как Эрнст Август стал держать сторону Людовика XIV. Написанный Лейбницем новый памфлет, направленный против французской политики, произвел на императора Леопольда такое впечатление, что он сам предложил Лейбницу через своего министра двора место библиотекаря. Предложение было заманчиво, но Лейбниц чувствовал себя связанным до тех пор, пока не исполнил обещания, данного брауншвейгскому дому, то есть пока не восстановил генеалогии Вельфов, – а для этого надо было ехать в Италию. Лейбниц просил дать ему время подумать: впоследствии он раскаивался в своем поступке, потому что удобный момент был упущен навсегда.

Лейбниц собирался уже возвратиться в Ганновер, как вдруг получил известие, что герцог Моденский предлагает ему воспользоваться своим домашним архивом. Лейбниц знал уже по своим предыдущим исследованиям, что этот архив для него особенно важен. Сверх того, мысль о поездке в Италию не могла не привлекать его. Весну 1689 года Лейбниц посвятил этому путешествию, из которого вынес многое. Он посетил Венецию, Модену, Рим, Флоренцию и Неаполь.

В Венеции с Лейбницем произошло приключение, едва не стоившее ему жизни, – его спасло лишь уменье притворяться, обнаруженное им еще в молодости во время знакомства с розенкрейцерами. Лейбниц поехал один в Мезолу на баркасе с несколькими итальянскими матросами. Внезапно началась буря. Суеверные матросы стали говорить между собою, что Лейбниц – еретик и что Бог наказывает их, посылая бурю. Думая, что немец не знает по-итальянски, кормчий сказал товарищам: «Надо бросить этого еретика в воду, только сначала возьмем у него деньги». Лейбниц не растерялся. Он тотчас достал из кармана бывшие при нем четки, состроил самую набожную физиономию и стал перебирать их с видом молящегося. Увидев это, гребцы сказали кормчему: «Нет, такого хорошего христианина грешно бросать в воду».

В Риме Лейбниц был свидетелем многих событий. Почти на его глазах умерла знаменитая королева Христина Шведская, ученица Декарта, в конце жизни обратившаяся в католицизм. Лейбниц имел возможность осмотреть ее библиотеку, картинную галерею и собрание статуй. При нем умер папа Иннокентий XI и вступил на престол св. Петра папа Александр VIII. Пребывание в Риме вновь оживило в уме Лейбница проект церковной унии. Обоим папам он посвятил латинские стихотворения, – Лейбниц считал себя крупным поэтом и ни за что так не гневался на Боссюэ, как за то, что французский богослов отозвался довольно пренебрежительно о его поэтических упражнениях. По случаю болезни Иннокентия XI Лейбниц написал стихи, в которых молил небеса о даровании папе здоровья для окончания великого дела соединения церквей, причем заставил «подземных богов» дрожать от страха. Когда явился Александр VIII, Лейбниц приветствовал его как грядущего освободителя христианского мира от турок. В своей вычурной оде, написанной, впрочем, во вкусе того времени, Лейбниц сравнивал папу с Александром Македонским.

В Риме Лейбница приняли с большим почетом. Всевозможные ученые общества принимали его на свои заседания, многие избрали своим членом. Секретарь папы, знаменитый антикварий Фабретти, показывал ему христианские катакомбы и хранившуюся в сосудах запекшуюся кровь мучеников. Лейбниц, впрочем, выразил некоторое сомнение относительно подлинности этой крови и сказал, что, быть может, это особый род красной глины. Чтобы убедить его в противном, Фабретти велел принести теплой воды и растворить в ней твердое вещество, которое в растворе приняло вид крови. Католические писатели уверяют, что философ был убежден этим доводом и благоговейно удалился; но весьма вероятно, что тут играло роль дипломатическое искусство Лейбница, который приехал не ссориться, а мириться с католиками и считал вопрос о действительной или мнимой крови не стоящим внимания.