Готическое общество: морфология кошмара

«Главное правило корпорации — отсутствие единых правил. Ведущий принцип корпоратизма — избирательность, неравенство, дискриминация. Ключевой фактор, определяющий статут члена корпорации, — не опыт, не профессионализм, не заслуги перед отечеством или государством, а лояльность к корпорации. Главное поощрение члена корпорации — его десантирование в государственную компанию, размер финансовых потоков которой — наиболее точная оценка его мет в корпоративной иерархии»[4].

«Избирательность, неравенство, дискриминация» действительно являются важнейшими качествами современного российского общества и принципами отбора кадров, но вовсе не обязательно типичны для корпорации и только для нее, а главное — они вписываются в совершенно другую, не корпоративную систему социальных и моральных отношений. Принцип субъективности, о котором говорит Илларионов, является неотъемлемой чертой готического общества, но его природа значительно превосходит локальный российский масштаб. «Лояльность», противопоставленная профессионализму, вовсе не обязательно является отличительным качеством, присущим только корпоративизму: в корпорации ценится и профессионализм, и опыт. «Лояльность» — исключительно важная категория для понимания организации социальной ткани российского общества, но его структурообразующим принципом является не корпорация, а зона. Все самое интересное и узнаваемое в тексте Илларионова касается морали и политики, но понятие «корпоративизм» мешает новым отношениям, возникающим в российском — но не только российском — обществе, наши их место в складывающейся системе[5].

Чтобы быть понятой и оцененной в своих различных способах осуществления, новая эпоха нуждается в новых словах для своего выражения. Слово, которое я предлагаю, — готическое общество.

«Почему готическое? Что за неудачно выбранное название? — часто возражают мне историки искусства и любители средневековых древностей. — Что может быть общего у готики с уродливыми чертами современности? Почитатели европейского Средневековья забывают о том, что слово «готический» нагружено многообразными смыслами. Правильно, оно отсылает к началам европейской культуры, но в нем уже скрываются готы — разрушители античной цивилизации. Готическому стилю и той мизерной роли, которую он отводил человеку у подножия громад своих храмов, противопоставил свою эстетику Ренессанс. Готика была прочтена как альтернатива Просвещению в эпоху предромантизма, поскольку просветители считали ее синонимом варварства, невежества и мракобесия. Именно готика, продолжая все ту же полемическую тему в европейской культуре, была избрана символам немецкого фашизма. Родоначальник готической эстетики Дж. P. P. Толкин вывел свою эстетическую систему из средневекового эпоса в противовес эстетике Нового времени, пронизанной идеалами Просвещения. Сегодня готическая эстетика, в которую на разных этапах влились разные течения, наводняет нашу жизнь. Она порождает новую — готическую мораль и начинает ткать социальную основу готического общества. Двойственность, заложенная в понятии, есть главный — и пот что единственный — повод для оптимизма: может быть, помимо зловещих, в готических практиках современности удастся отыскать и некоторые благородные черты, которые просто ускользнули от моего внимания так же, как ускользнули от внимания поклонников готики ее мрачные стороны?