Готика белого отребья III

«Черт возьми, - подумал Писатель. - Она надирает задницу этому пидорасу!»

Не то чтобы там было что пинать, без зубов и без глаза. Толстолоб взревел по-львиному, возможно, чтобы запугать нападавшую... но ничего не вышло. Гигантская женщина подбежала прямо к нему (эти массивные сиськи размером с мяч для йоги эффектно тряслись), протянула руку в три раза больше, чем у Тостолоба, и…

Вы будете удивлены, услышав это? Наверно, нет!

… вырвала член и яйца Толстолоба прямо из паха.

Толстолоб в ярости рухнул на землю и свернулся в позу эмбриона, мяукая, как больной морж. Женщина, которая, возможно, только что усмехнулась, вяло швырнула массивное и печально известное барахло Толстолоба в лес, и все это ужасающее мясо съежилось от поражения. Все вагины, которые были разорваны им, и все невинные женщины, которые погибли, теперь были отомщены.

Чарити посмотрела вниз с крыши аббатства.

- Отличная работа, дорогая. Я так горжусь тобой. А теперь, будь добра, отнеси его на болото и оставь перед этой странной штукой, похожей на дверной проем.

Неуклюжая фигура кивнула и без малейшего усилия перекинула все еще мяукающего Тостолоба через плечо и понесла его к болоту, где ждал невидимый космический корабль.

Писатель немедленно занялся Сноуи, которую уронили прямо перед дракой. Слава Богу!

Она как раз приходила в себя на земле.

- Ч-что случилось? - спросила она.

- Я тебе потом расскажу! - сказал Писатель с нескрываемым воодушевлением. - Слава Богу, с тобой все в порядке! - Он поцеловал ее в губы и ... ну да, по-старомодному по-сексистски сжал одну из ее сисек.

- Неплохой план, а? - спросила Чарити. Она все еще стояла на крыше аббатства, обнаженная, расставив ноги, уперев руки в бока, ее огромная грива волос мягко колыхалась на ночном ветру. - И самое приятное, что теперь нам не придется терпеть вечные генитальные пытки!

«Мы свободны», - подумал Писатель с глубоким вздохом.

- Смотри! – воскликнула она. Она указывала вниз, на залитые лунным светом болота и странно освещенный дверной проем, который, казалось, существовал в воздухе. - Они тащат Толстолоба в космический корабль!

Так оно и было. Пока двадцатифутовая женщина стояла в стороне, несколько чокнутых женщин в черном втащили дрожащее тело громилы в дверной проем. Одна из женщин посмотрела на Писателя и помахала рукой.

«Все кончено», - подумал он и с трудом поверил этому. Все так быстро кончилось. Финал был почти прозаический. Гигантская голая женщина одолела Толстолоба, выбила ему глазное яблоко, оторвала член и яйца, и вот он уже погружен в космический корабль. И это все? Это конец легенды о Толстолобе?

Он не мог в это поверить, но это было так.

- Ты ведь уже все понял, верно? - спросила Чарити с крыши. - Мое секретное оружие?

Сказочный ум Писателя тикнул, затем резко остановился.

- Ну, нет. Где ты нашла эту двадцатифутовую женщину?

- Конечно, она моя дочь. Я уже говорила тебе, что больше двадцати лет назад этот сукин сын изнасиловал меня...

Глаза Писателя расширились.

- И результатом этого изнасилования... стала та гигантская женщина...

- Вот именно. Этот урод оплодотворил меня много лет назад. Отец моей дочери – мой брат-близнец; это довольно неудачный инцест. Во всяком случае, ее зовут Аннабель, в честь моей тети Энни. - Чарити крикнула вниз своей двадцатифутовой дочери. - Возвращайся, Аннабель. Я познакомлю тебя со своими друзьями.

Повествования должно быть достаточно для этого следующего сегмента, потому что... ну, потому что так проще. После того как Толстолоба втащили в невидимый космический корабль и дверь корабля исчезла, обнаженная двадцатифутовая женщина – Аннабель – вновь поднялась по склону и приблизилась к Писателю и его окружению.

Нужно ли говорить, что шаги этой необыкновенной женщины на самом деле сотрясали землю так, что их вибрации могли ощущаться зрителями? «Это БОЛЬШАЯ задница», - ошеломленно подумал Писатель, разглядывая ее очертания во время подъема. Неуместные абстракции кружились в его мозгу. Грудь размером с мяч для йоги – это одно, но дальнейшие размышления заставили Писателя принять во внимание следующую часть дедуктивных рассуждений: Чарити – ее мать. А у Чарити ОЧЕНЬ БОЛЬШАЯ вагина. Итак, если Аннабель в четыре раза больше своей матери... разве не вполне возможно, что влагалище Аннабель в четыре раза больше, чем у ее матери?

Ах, эти бесцельные (хотя и очень интересные) предположения должны закончиться здесь и остаться без ответа.

Она подошла к ним, после чего Чарити должным образом представила ее и объяснила, как они с Аннабель жили в лесу вполне удовлетворительно последние два десятилетия. Теперь, когда сага о Толстолобе закончилась, они обе вернутся в тот самый лес.

Мгновение спустя Сноуи (которая, конечно, все еще была без штанов) настойчиво указала на болото.

- Черт! Смотрите!

Конечно, что-то затевалось. Писатель вдруг обнаружил, что смотрит на самое невероятное зрелище в своей жизни (да, даже более невероятное, чем вид двадцатифутовой обнаженной женщины)...