Готика Белого Отребья (ЛП)

Я должен разобраться с этим прямо сейчас! - pешил он, и побежал во всю прыть, на которую был способен, но буквально через десять ярдов он уже не мог бежать.

О, ради Бога!

Он, пыхтя, завернул за угол здания и вышел на улицу. Тяжело втягивая воздух, он посмотрел в сторону города и увидел своего двойника, трусцой убегающего прочь. Человек обернулся, увидел, что его преследователь слишком стар и толст, чтобы преследовать его, и рассмеялся.

Из всех возможных наглых оскорблений… Надо мной смеюсь - Я САМ!

- Подожди! Пожалуйста!

Двойник закурил сигарету и спокойно зашагал по дороге, оставляя за собой клубы сизого дыма.

Писатель сел на скамейку перед закрытой парикмахерской - уже давно закрытой, судя по паутине в витрине.

Поди ж ты! - подумал он. - Я старею. Я буду носить закатанные штаны. “Я знавал вечера, рассветы и дни. Я отмерял свою жизнь кофейными ложками…” - подумал он, поистине меланхолическим, стихом Т. С. Элиота. Потом он просто подумал: - Блядь!

Наконец он вернулся на улицу. От младшего брата-близнеца не осталось и следа, Писателю оставалось только гадать, существует ли он вообще. Возможно, это всё побочный эффект наркотиков, принятых прошлой ночью…

Он был измучен и обнаружил, что приближается к одинокому автомату с газировкой перед закрытой станцией «Шелл». Аппарат гудел, что было хорошим знаком. Он бросил четыре четвертака, и мгновение спустя по желобу с грохотом покатилась банка диетической “Kолы”. Вздрогнув, он обернулся…

Рядом с ним стояла девушка не старше двадцати лет, она была одета, по меньшей мере, вызывающе. Обтягивающие розовые шорты и желтый топ на голое тело, из-под которого торчали два больших соска. У неё были большие светло-зеленые глаза:

- Привет, мистер, - сказала она, считая горсть пятицентовиков. - Блин, мне не хватает пятнадцати центов. Не мог бы ты одолжить мне их?

- Конечно, - ответил Писатель и бросил ещё четыре четвертака, чтобы сэкономить время.

Он отступил в сторону, пропуская девушку к аппарату.

- Спасибо, мистер! - пришла в восторг девушка и нажала кнопку. - Я тебе сейчас отдам деньги, - сказала она, протягивая руку с пятицентовиками.

- Не нужно. Я угощаю.

- Какой ты славный малый! Таких, как ты, здесь немного, - oна подняла брови. - Но ты ведь не отсюда, верно? Бьюсь об заклад, что ты писатель, о котором все говорят.

Писатель пожал плечами.

- Очевидно, да. Я путешественник, мне нравится видеть разные места, чтобы подпитывать своё творческое вдохновение.

- А, ты имеешь в виду для книг?

- Именно. Для романиста локации работают так же, как разные цвета для художника.

- Круто! Мой папа был художником - он рисовал дома. Пойдём туда, - сказала она, и он пошёл за ней к центру города. - Я хочу показать тебе, где я работаю. Кстати, меня зовут Джуни.

- Приятно познакомиться, Джуни. А меня зовут…- oн нахмурился. - Называй меня просто Писатель. Так легче произнести, - oн не мог оторвать взгляда от ее гибких кремовых ног, сияющих на солнце. Да, что ж такое! - А где ты работаешь? В “Венди”?

- Не-а, видишь ли, они берут только на полставки; за такую зарплату, как они платят, можно и с голодухи помереть. Я работаю на свою маму в Cпа-салоне. Место называется «Спа у Джун». Джун - моя мама.

Он вспомнил светящуюся неоновую вывеску, которую видел прошлой ночью.

- А, понятно. Лечебный массаж, как я понимаю.

Она улыбнулась.

- Видишь ли, ты платишь сорок долларов, а потом целый час получаешь водную терапию и наслаждаешься массажем.

Писатель не проявил к этому особо интереса, но наслаждался светской беседой, которая давала ему повод украдкой поглядывать на неё. А она ничего!

- Похоже, это выгодная сделка.

- О, потом ты можешь заплатить двадцатку сверху, чтобы тебе сделали “Mокрого Вилли”, а если заплатишь ещё десятку сверху, - она подняла указательный палец, - то получишь “Kукурузный Палец”.

Писатель открыл рот. “КУКУРУЗНЫЙ Палец”? Вероятно, это НЕ новый фильм о Джеймс Бонде^[31], - понял он после минутного раздумья.

- Ааа. Я понял. “Kукурузный Палец”!

Джуни зашлась хихиканьем.

- Мама такая смешная! Она говорит, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, а к бумажнику - через задницу!

Писатель пытался найти ответ.

- Должен сказать, твоя мать - настоящий источник мудрости.

Джуни порывисто схватила его за руку (что неудивительно усилило его и без того “скрюченное” возбуждение) и взволнованно сказала:

- О, и вот еще что, но только, если ты умеешь хранить тайну.

- Можешь мне доверять, Джуни.

- В город приехал проповедник, он остановился в старом доме Гилманов.

- Ты имеешь в виду пастора Томми? Я с ним перекинулся парой фраз сегодня. Но он снял комнату рядом с моей в отеле "Расинка".