Готика Белого Отребья (ЛП)

Время тратится впустую, а время - это жизнь, - подумал он и тут же неправильно процитировал Шекспира. - Время - всего лишь тень, расхаживающая по сцене и ничего не слышащая. Другими словами, это была претенциозная манера Писателя убеждать себя не тратить впустую время, потому что он не знал, сколько ещё ему осталось.

Он знал, что машина не заведётся, это было невозможно. Аккумулятор разрядился и не даст заряд, ремни и шланги давно сгнили, превратившись в труху, а остатки топлива испарились много лет назад.

Он повернул ключ, и машина тут же завелась.

Писатель помочился в штаны.

Затем он выскочил из машины и очень быстро с широко раскрытыми глазами кинулся прочь, обратно к "Расинке".

* * *

Усталость сопровождала его вместе с тревогой, он бежал вверх по лестнице в свой номер.

Нет, нет, нет и ещё раз нет, - думал он. - Слишком много странных вещей здесь происходит и всё как-то слишком быстро. У меня нет времени проанализировать происходящее! И-и... Я слишком стар, блядь!

Вернувшись в номер, он переоделся и сразу лёг на кровать. Просто вздремну, посплю немного. Тогда, может быть, я смогу пересмотреть свои взгляды.

Сон сразу же овладел им только для того, чтобы отправить его в водоворот особенно болезненного кошмара, в котором главные участники были не кто иные, как братья Ларкинс.

Место действия этого кошмара происходило в просторном амбаре с деревянным полом, к которому был привинчен любопытный металлический стул, явно ручной работы, сделанный при этом каким-то странным образом. В данном кресле сидела довольно тощая голая женщина с длинными взъерошенными тёмными волосами. Она была надежно пристёгнута кожаными ремнями, а также цепями, которые перекрещивались через её плечи и были привинчены к кольцам в полу.

- Чем вы тут занимаетесь, парни? - cпросил розовощекий мужчина лет шестидесяти, с серым ежиком на голове, торчащим пузом из-под белой рубашки на пуговицах с коротким рукавом. Из его нагрудного кармана торчало несколько сигар. - Выглядит интересно.

- О, это действительно интересно, мистер мэр, - сказал один из братьев. - Это Клайд придумал, и он же сделал кресло, а мы помогли ему установить специальную петлю. Мы назвали это “Длинношей”.

- “Длинношей”, да? - сказал со скрещенными руками мэр. - Кажется, я начинаю понимать, как оно работает. Собственно, а кто эта пизда?

- Она одна из тех сучек, что пытались сбежать из метамфетаминовой лачуги, которую мы нашли за Губернаторским Mостом.

Один из братьев усмехнулся, следом и оставшиеся братья последовали его примеру.

- Клайд вышиб входную дверь, а потом они вшестером-всемером ломанулись через заднюю дверь, но кто их считал? Мы поджидали их там с “помповухами”. Парни замешкались, и мы расколошматили их картечью, а в одном из них проделали дырку размером с сиську Клэр Марсон! Эта девка была последняя, так что мы поймали её без особого труда.

- Да, так оно и было, и что-то говорит мне, что она “метовая” шлюха, порющаяся за халявные “кристаллы”. - Вмешался в разговор один из братьев.

- Даже не сомневаюсь, - согласился мэр. - Это же явно видно по ней. Ребята, вы же сожгли то место, верно?

- Да, мистер мэр. Дом воспламенился, как тюк сена, а потом взорвался, просто загляденье!

- Как в кино бахнуло! - cказал другой брат.

Зачем пытаться отличить их друг от друга?

Мэр подошёл к девушке, прикованной к креслу. Кстати, ей заткнули рот кляпом.

- Вытащи кляп, Хорейс. И возьми зажигалку, - cказал мэр и потянул вниз молнию ширинки.

- Отпустите меня, пожалуйста, я ничего не сделала! - закричала девушка, как только кляп был извлечён. - Я умоляю вас!!!

- А теперь помолчи, милая. Пришло время расплатиться за твои ошибки. Единственное, чего мы здесь не терпим, так это наркотики, - мэр извлёк свой пенис. - А теперь слушай. Ты будешь держать рот широко открытым и позволишь мне поссать в него, и для тебя же будет лучше проглотить всё до последней капли! Иначе…

Хорейс схватил её за волосы, щелкнул зажигалкой и поднёс пламя к мочке уха. Естественно, девушка взбрыкнула в кресле, как будто её ударило током, и она принялась кричать.

Да, и она открыла рот так широко, как могла.

Мэр начал мочиться ей в промежность.

- Лучше чуть-чуть помыть эту дырку, чтобы сбить вонь, - затем он медленно направил струю ей в рот.

А медленно потому, что в запасе её было много. Бедная девушка сделала всё возможное, чтобы проглотить всё до последней капли, и все решили, что это не слишком трудная задача, учитывая, что карьера наркоманки научила её глотать. Затем мэр стряхнул последние капли и застегнул молнию.